Септимий Север. Африканец на Палатине

Не успев прийти в себя после войны внутренней, Империя была вынуждена вступить во внешнюю. В Парфии внимательно следили за происходящим в римских пределах и, думается, были хорошо осведомлены, сколь значительные силы сражались на Западе. Потому было бы странно, если бы Вологез IV этим не воспользовался. Собрав большую армию, парфянский царь двинулся в Северную Месопотамию. Перед местными правителями вновь встала проблема политической ориентации. Ещё недавно проримский царь Адиабены Нарсес бодро присягнул Парфии и в благодарность за это сохранил своё монаршее положение, пусть и зависимое от могучего восточного соседа. А вот царь Осроены Абгар, не очень-то уверенный в превосходстве парфян над римлянами, предпочёл остаться верным Северу. В результате он был изгнан из своих владений, но продолжал надеяться на очередной счастливый для себя поворот судьбы, когда римляне соберутся с силами. Но вот важнейший город на северо-месопотамском театре военных действий – Нисибис стал камнем преткновения для парфянского войска. Его оборону возглавил Юлий Лет, тот самый предводитель конницы, решивший своей атакой судьбу и битвы при Лугдуне, и всей гражданской войны в пользу Севера. Надо полагать, после победы император счёл за благо направить Лета на Восток оберегать пределы державы на берегах Тигра. Учитывая стратегическую важность этого региона, где Рим ещё далеко не закрепил за собой новые земли, такое назначение надо признать разумным. И Юлий Лет доверие августа действительно немедленно оправдал. Дион Кассий сообщает, что парфяне чуть было не взяли Нисибис. Но Лет уверенно и умело организовал защиту города и выдержал осаду¹. «Благодаря этому он умножил свою славу, будучи и без того замечательным человеком и в частной, и в общественной жизни, и в дни войны, и во время мира». Так оценил этого явно незаурядного полководца Дион Кассий². Да, Юлий Лет был равно на высоте и на поле боя, и при обороне крепостных стен. Осада Нисибиса затянулась. А тут ещё внезапная смута в Парфянском царстве, принудившая её правителя отвлечься от Северной Месопотамии³.

Против Вологеза IV восстали наместники Мидии на северо-западе Ирана и Персиды – на юге страны, где некогда был центр державы Ахеменидов. Поначалу царские войска добились больших успехов. Разбив поочерёдно мидян и персов, Вологез загнал мятежников в пределы Хорасана (северо-восток Ирана). Но здесь, чрезмерно увлекшись преследованием казалось бы поверженных врагов, царская армия угодила в умело подготовленную мидянами засаду. Застигнутые врасплох парфяне бежали, постыдно бросив табуны своих лошадей. Повстанцы даже загнали правительственные войска в горы⁴. Вологез, однако, не пал духом. Возглавив остатки своей армии, он сумел восстановить её боеспособность, добрался до верных ему сатрапий, где пополнил свои войска и людьми, и лошадьми, и вооружением⁵. Мидяне рано торжествовали победу. В новом сражении они были наголову разбиты, царь преследовал их вплоть до побережья Каспия. Более того, на обратном пути он победил и персов, предводительствуемых Папаком, сыном Сасана. Если мидяне были жестоко подавлены, то с персами Вологез пошёл на компромисс. Род Сасана продолжил править в Персиде, вновь признав власть парфянского царя⁶.

Покончив с мятежами, Вологез IV вернулся в Адиабену. Тамошний царёк Нарсес, в очередной раз усомнившись в могуществе Парфии, в каковое он так недавно вновь поверил, отказался помогать её владыке в войне с повстанцами Мидии и Персиды. Будучи захвачен, он предстал перед Вологезом. Тот немедленно свершил над ним суд, скорый и беспощадный. По царскому повелению Нарсеса утопили в водах реки Большой Заб⁷.

Тем временем Север энергично готовился к новой восточной кампании. Понёсшая огромные потери в междоусобице армия пополнялась тремя новыми легионами, получившими названия I, II и III Парфянские. Это означало, что формировались они именно для войны с Парфией. У трёх новых армейских соединений была одна и та же эмблема – изображение кентавра. Согласно греческим мифам, полулюди-полулошади были родом из Македонии. Отсюда, думается, вполне оправдано мнение, что набирались легионы именно в этой провинции, а также в соседней с ней Фракии⁸.

Пока формировались новые соединения и подтягивались войска с западных территорий, император, не мешкая, уже в июле текущего 197 года, прибыл в Брундизий с теми силами, которыми располагал в Италии. В августе Север был уже в Сирии, куда прибыл по морю⁹. Общая численность римской армии, двинувшейся в очередной парфянский поход, могла насчитывать около 6о 000 человек. Костяк её составили легионы, базировавшиеся в Сирии, – IV Скифский и XVI Флавиев Стойкий. С Севером на Восток приплыли преторианцы, а также части ряда легионов с Запада¹⁰, а вновь созданные Парфянские прибыли позднее. Высшие командные посты в императорской армии занимали Гай Фульвий Плавциан, префект претория и в то время очевидный второй человек в государстве, а также военачальники Стацирий Барбар, Луций Фабий Цилон, Квинт Лолий Генциан¹¹.