Сэр Гибби

Как я уже говорил, Глашруах стоял у самого подножья Глашгара, где гора мягко скатывалась к даурской долине. Перед главными воротами поместья протекал Глашберн. С другой стороны дома через всю лужайку бежал ручеёк поменьше — тот самый, чьи песенки Джиневра слышала из своего окна. Оба ручья впадали в Лорри. Между ними гора, покрытая небольшим леском, покато шла вверх. Однако возле меньшего ручья, с той его стороны, которая была дальше от дома, её склоны вздымались гораздо круче. Там росли ели, но почва, едва прикрывающая скалу, была неглубокой, и деревья там были совсем хилые и низкорослые.

Гибби приближался к дому прямо с горы, спускаясь по утёсам между двумя ручьями, петляя среди лиственниц и сосен и уклоняясь от резких порывов бушующего ветра. Подойдя поближе, он увидел, как высоко большой дом возвышается над затопленной долиной, и подумал было, что поступил весьма опрометчиво, решив, что кому–то здесь может понадобиться его помощь. Однако спустившись чуть ниже, он ещё раз вскинул глаза и, увидев главный вход в поместье, тут же остановился и, поражённый, уставился на необыкновенное зрелище. Не веря себе, он хорошёнько потёр глаза. Нет, это не сон, привидевшийся ему возле уютного домашнего очага. Вокруг завывал ветер, скрипели и стонали ели, рядом возвышалась туманная гора, и с неё бурой молнией летел Глашберн, раз в пятьдесят больше своего обычного размера. Но где же железные ворота? Где каменные столбы, увенчанные волчьими головами? Где мостик? Куда делись каменная ограда и выложенная гравием дорожка, ведущая к самым дверям дома? Он что, сбился с пути? Может, он просто смотрит в другую сторону?

Прямо под ним, там, где раньше не было никакой воды, появилась широкая, быстрая река, неистово несущаяся вперёд! Нет, ошибиться он не мог. Вот он, остаток дороги, примыкающей к дому. Но половина её уже с шумом обрушилась в ревущий поток, а от ворот, стены и моста не осталось и следа. Ручей проглотил их и теперь с безумным рёвом мчался дальше, вгрызаясь в лужайку и всё ближе подбираясь к дому, пожирая все преграды на своём пути. Вот опять! Колючая изгородь бесследно скрылась в ненасытном водяном чреве. Высокие деревья медленно и грациозно склоняли свои головы перед потоком и безвольно предавали себя на его милость, но стоило волнам поглотить их, как они с шумом и свистом уносились прочь, подобно выпущенным из лука стрелам. Выдержит ли дом этот бурный натиск? Да будь он даже крепче вавилонских стен, если вода подточит его основание, он сразу рухнет. Знает ли лэрд, что коварная стихия вторглась в его пределы? Даже после всего, что ему пришлось пережить за этот день, Гибби только сейчас в полной мере осознал всю яростную силу ревущей и беснующейся воды. Он стряхнул с себя изумлённое оцепенение и стремглав помчался вниз по холму. Если другой ручей ведёт себя так же буйно, то большой глашруахский дом обречён. Но нет, несмотря на свою многократно возросшую мощь, второй поток так и не смог прорвать своё каменное русло и вырваться на свободу. С его стороны дому пока ничего не угрожало.

Мистер Гэлбрайт снова был в отъезде, оставив Джиневру на попечении миссис МакФерлейн, строго наказав той ни в коем случае и ни на одну минуту не выпускать Джиневру за порог без сопровождения домоправительницы. Джозефа ему придётся взять с собой, сказал он, ведь он отправляется в поместье к самому герцогу, но в случае чего дамы всегда смогут позвать на помощь Ангуса. Последние месяцы лэрд проводил в Глашруахе так мало времени, что его домашнее хозяйство пришлось сильно уменьшить. Почти всю пищу миссис МакФерлейн готовила сама. Она поссорилась с кухаркой и уволила её, а новой пока не нашлось. Ники давно отослали, девушка, прислуживающая на кухне, отпросилась навестить свою матушку, так что миссис МакФерлейн осталась в доме наедине со своей маленькой госпожой, которую с таким же успехом можно было назвать пленницей.

Правда, сегодня домоправительница была не одна. Напротив неё возле очага сидел Ангус, которого заманила сюда не столько дружба с экономкой, сколько стаканчик виски, из которого он сейчас и прихлёбывал, разговаривая с радушной хозяйкой. Ангус успел повидать немало наводнений, а кое–какие из них нанесли его хозяйству немалый ущерб, но он ещё ни разу не видел в них ничего такого, что вызвало бы в нём особое волнение или беспокойство. И хотя на этот раз вода поднималась гораздо быстрее и выше, чем раньше, он ещё не успел понять, насколько опасным было их положение. Поскольку на улице делать было нечего, а бездельничать Ангус не любил, он всё утро провозился в сарае, распиливая и раскалывая поленья на зимнюю растопку и работая ещё усерднее, чем обычно, в предвкушении того вознаграждения, которое ожидало его на кухне. В сарае до него доносился лишь свист ветра и рёв воды, а самого наводнения он так и не видел. Он вошёл на кухню с чёрного хода и преспокойно уселся на стул, совершенно не подозревая, что творится возле самого входа в особняк.