Сэр Гибби

— Господи, помилуй нас и спаси! — всплеснув руками, воскликнула Джин Мейвор, увидев вошедших гостей.

— Аминь, мэм, аминь, — улыбаясь, ответствовала Джанет.

— Но как же так? Если уж вы на горе чуть не утонули, что же там в долине делается, хотела бы я знать?

— Ну, к вам — то вода ещё не добралась! — заметила Джанет.

— И не дай Бог! — сердито воскликнула Джин, как будто при одном упоминании о такой жуткой возможности с неё разом слетела вся вежливость. — Ох, а вы — то как промокли!

— Промокли — это не то слово, — сказал Роберт и попытался усмехнуться, но не смог. На него быстро наваливалась усталость, и он почувствовал, что его вот — вот схватит за горло свистящий кашель.

Услышав их голоса, в кухню вошёл сам фермер, среднего роста и средних лет, с грубоватыми чертами лица и острым взглядом. Он постоянно нюхал табак (которого у него было неимоверное количество), держался свободно и разговаривал с лёгким оттенком иронии. К знатности и богатству от относился без особого почтения, и время от времени в нём просыпалась мягкость и вежливость.

— А — а, Роб! — нелюбезным голосом возгласил он, входя. — Вот уж не думал, что у тебя хватит ума таскаться по горе в такую погоду! Что это тебя принесло?

Однако с этими словами он протянул старику свою табакерку.

— Нужда привела, сэр, — ответил Роберт, беря себе хорошую понюшку.

— Нужда? — удивился фермер. — Неужто мука вся вышла?

— Вышла не вышла, а сухой — то, поди, и вправду уже не осталось, — ответил Роберт.

— Эх, старик, нам бы такую нужду — сидеть себе на горе вместо того, чтобы тут торчать, в долине, да ещё возле реки! Ты, Роб, видно, совсем тронулся. Уж в твоём — то возрасте можно было сообразить! Думать надо было, прежде чем идти!

— Видите ли, сэр, — проговорил Роберт, спокойно заканчивая свою понюшку, — нужда настала, а времени подумать не было. Глашгар — то как разорвало сегодня, — так вода и полилась прямо над нашей крышей, как на твоё мельничное колесо. Нельзя нам было там оставаться. Да неужто бы мы с Джанет стали наряжаться, если б думали, что в доме всё останется, как есть! Хоть наш домик и на скале стоит, сам — то он из дёрна — так там, наверное, скоро кроме скалы ничего и не останется! Когда вода немного поуспокоится, она же польётся прямо нам на крышу, и тут уж дому конец.

— Да, — тихо пробормотала Джанет, — живые камни тоже должны стоять на живой скале, только тогда весь дом устоит.

— А вы что об этом думаете, мистер Фергюс? — спросил Роберт у молодого человека, как раз заглянувшего на кухню и услышавшего слова пожилой крестьянки. — Вы ведь скоро станете священником, да?

— Оставь его, — вмешался его отец, неистово сморкаясь в платок. — Нечего ему проповедовать раньше времени. Эй, Фергюс, притащи — ка нам бутылку виски, чтобы Роберту маленько согреться. Да, брат, видно, не зря вы убежали, если весь дом чуть не снесло! Фергюс, тащи ещё пару стаканов, нам всем нужно принять чего — нибудь кроме пустой воды. Ну и ну, подумать только, какие дела творятся!

Выпив немного виски, старики пошли переодеться в то сухое, что дала им Джин, а она сама захлопотала на кухне, развела огонь и приготовила им поесть.

— А где ваш Гибби? — спросила она у Джанет, когда та вернулась на кухню.

— Пошёл за коровой приглядеть, — ответила та. — Только его и правда что — то давно не видно.

— Наверное, в хлеву остался, с Доналом, — сказала Джин. — Он вообще стесняется заходить, пока не позвали.

Она подошла к двери и громко крикнула, стараясь перекрыть голосом завывание ветра и шум бурлящей воды:

— Эй, Донал! Скажи нашему немышу, чтобы шёл завтракать!

— Он ушёл назад, за овцами! — крикнул Донал в ответ.

— Боже правый! Да он же заблудится! — воскликнула Джин.

— Уж кто — то, а он не заплутает! — отвечал Донал, немножко рассердившись на хозяйку за то, что она назвала его друга немышом. — Гибби своё дело лучше всех знает, хотя его и считают за дурачка. А всё потому, что он ерунды не мелет, как некоторые!

Джин вернулась на кухню, всё ещё тревожась за судьбу своего маленького домового и жалея, что он ушёл. Однако она немного приободрилась, когда увидела, что ни Джанет, ни Роберт не проявляют ни малейшего беспокойства.

— Хоть бы каши поел перед тем, как идти! — сказала она.

— У него в сумке лепёшка, — ответила Джанет. — По крайней мере, Господу будет, что умножить.

— Что — то я тебя совсем не понимаю, — озадаченно проговорила Джин.

— Вы, наверное, помните, мэм, — ответила Джанет, — когда Господь решил накормить целые тысячи голодного народа, Он взял в руки то, что у них нашлось, — и умножил. Я вот иногда думаю: что было бы, не окажись рядом того паренька, с пятью хлебами и двумя рыбками? Хотела бы я посмотреть, что бы сделал Господь, не окажись у Него под рукой совсем ничего! Но ведь Он всегда исполнял только то, что Отец и до Него уже начал делать.

— Фу — ты, ну — ты! — фыркнула Джин, всегда считавшая Джанет любительницей говорить загадками. — Вечно тебе надо расспрашивать да раздумывать о чём позаковыристее.

— Да нет, — ответила Джанет, — только иногда как будто пытливый дух на меня находит, так всё сразу узнать хочется.