Серафим

– Но видишь ли, Селеста. Мне моя канава по душе. – Она откинула купол своего золотого кольца, и в нем сверкнула игла.

Фред наклонил мою голову в сторону, обнажив шею.

– Не надо, – закричала я. – Не делайте мне больно. Я пойду по своей воле.

Барбара погладила меня по коже. Дважды.

– Я не могу рисковать тем, что ты увидишь, куда мы идем.

– Я буду держать глаза закрытыми.

– Конечно, будешь. – Она захихикала и ввела иглу мне в шею.

Я зашипела от резкого укола.

Она пошатнулась. Или, может быть, это я.

Земля дрогнула, расплавилась, и я растворилась прямо в ней.

Глава 57

Клац. Клац. Клац.

Я проснулась от этого ритмичного звука. Мой лоб пульсировал, как в ту ночь, когда я напилась водки. В ту ночь, когда Ашер вынес меня из бара.

Ох, Ашер…

– Привет.

Я не шевелилась.

– Привет? – Мягкий голос заставил мои веки распахнуться.

На меня обрушился такой яркий свет, что показалось, будто я снова в гильдии, но вскоре глаза привыкли, и я разглядела шершавый потолок с полосками галогенных трубок.

Клац. Клац. Звук удара металла о металл заставил меня повернуть голову. В комнате валялось медицинское оборудование. Ох, ангелы… Я в больнице? Я попыталась перевернуться, но мои лодыжки и запястья оказались обездвижены.

– Ты очнулась?

Хриплый голос привлек мое внимание к другой кровати, где под белой простыней лежала одинокая небольшая фигура – ребенок, волосы которого были коротко острижены, а вокруг глаз намотана марлевая повязка, скрывавшая часть болезненно желтого лица.

– Да. – Казалось, мое горло набито той же колючей шерстью, что и голова. – Где мы?

– Ты тоже прикована?

Я снова попыталась поднять руки.

– Да.

Звук приближающихся шагов привлек мое внимание к стеклянной двери. Единственной двери в комнате.

– Где мы?

– Они называют это место фермой, – прошептал мой сосед, как раз когда за стеклом появилось два знакомых лица.

Когда дверь щелкнула, ребенок с марлей затаил дыхание.

Вошла Барбара Хадсон, скрипя ковбойскими сапогами по линолеуму.

– Быстро. Я думала, ты будешь в отключке еще по меньшей мере час.

– Что это за место? – Я уставилась на мужчину в лабораторном халате, который вошел следом за ней. Фред. Ее бывший муж.

Она села у изножья моей кровати.

– Это место, где происходят чудеса.

– Чудеса?

Она посмотрела на ребенка с забинтованными глазами.

– Да, чудеса.

– Какого рода?

– Я думала, тебе известно все о моем маленьком побочном бизнесе. – От веселья в ее тоне у меня по коже побежали мурашки.

– Я знаю, что это аморальный бизнес.

Она нахмурилась.

– Аморальный? Это невероятно жестоко. Мы здесь спасаем жизни, Селеста.

– Так вот что вы делаете с этим ребенком? Спасаете ему жизнь?

– Роговица этого малыша только что помогла человеку восстановить зрение.

Ферма…

– Вы забрали его роговицу?

– С ним все будет в порядке.

– В порядке? Вы забрали его роговицу! – повторила я. – Что с вами не так?

Она прищурилась, глядя на меня.

– Может быть, я заберу и твою. Или, вероятно, возьму одну из твоих почек. Мы только что получили заказ на одну.

Я дернулась, мои цепи зазвенели, и мозг тоже. Что, черт возьми, она мне вколола?

– Фред проверит твою группу крови и подготовит к операции, если ты подходишь. И не волнуйся. У моего бывшего есть медицинская лицензия. Ты получишь анестезию, и шрамы будут незаметны.

– Вы не заберете мою почку!

– Ты бы предпочла, чтобы я взяла твое сердце, Селеста? Они пользуются большим спросом. Только на прошлой неделе мы нашли одно для племянницы президента Венесуэлы. Без нас ребенок бы умер.

Отвращение боролось с абсолютным ужасом.

– Вы вырезали чье-то сердце?

– Чтобы спасти ребенка.

– И человек, у которого вы его забрали, тоже выжил, я полагаю? – выплюнула я.

– У донора никого не было, а у племянницы президента… Ну, у нее много близких людей.

– Ты сумасшедшая.

Она возилась со своим большим золотым кольцом, открывая его, затем закрывая. Щелк. Щелк.

– Это не очень мило. И крайне неправдиво. Я спасаю людей.

– Убивая других! – прорычала я.

Она нависла надо мной, ее глаза пугающе широко распахнулись.

– Которые все равно бы умерли. Большинство этих детей – бродяги без будущего.

– Это не дает тебе права красть их органы! – А я еще задавалась вопросом, почему же она Тройка.

Барбара встала и подошла к двери.

– Все здесь искали меня. А не наоборот. Я не похищаю ничего не подозревающих людей.

– Не похищаешь? Я не собиралась на твою маленькую ферму!

– Нет, но ты зашла в мой офис. Дважды. А потом предложила поучаствовать. По собственной воле. – Она достала из кармана джинсов ключ-карту и провела ею по электронному замку. – Надо было воспользоваться шансом уйти.

– Ты чудовище!

Перед уходом она одарила меня ледяной улыбкой, от которой Сераф Клэр показалась мне добрейшим человеком. Я закричала, мое горло уже так охрипло, что крик вышел не очень громким, но, может быть… Может, кто-нибудь меня услышит. Возможно, малахим ходит где-нибудь поблизости, собирая растраченные души.

Я закричала сильнее, когда Фред подкатил к моей кровати металлический столик с подносом, взмахнув сальным хвостом. Он затянул резинку на моем бицепсе, а затем провел пальцем по внутренней стороне руки, пока вена не вздулась.