Серафим

Дверь захлопнулась как раз в тот момент, когда Фред занес пилу над моим запястьем. Я попыталась отдернуть руку, но наручник только впился мне в кисть. А затем зазубренное лезвие пронзило кожу.

Я закричала, в ушах грохотало от ударов сердца.

– ОСТАНОВИСЬ!

Доктор продолжал свое дело.

– Ашер, – всхлипнула я. – Ашер, помоги…

Внезапно он оказался рядом. Прямо здесь.

Он поднял меня на руки и оттолкнулся от пола, пробив потолок, который оказался не потолком, а открытым небом. Со звездами. Огромным количеством звезд.

Я протянула руку, чтобы поймать одну из них, но меня пронзила боль. Я кричала, пока она не утихла и звезды не погасли одна за другой.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

– Ашер, – прошептала я.

– Она постоянно повторяет это имя, – услышала я чей-то голос, но более не слышала ничего.

* * *

Крики. Нечеловеческие крики вырвали меня из сна. Сна, в котором я преследовала Найю по гильдии, а она продолжала превращаться в Лей, пока я шипела, чтобы она остановилась, потому что боялась, что кто-нибудь увидит.

Я приоткрыла веки и увидела ненавистный шершавый потолок с яркими галогенами. Я попыталась поднять руку, чтобы заслонить их, но боль, какой я никогда не чувствовала, пронзила кости, и я застонала.

Влажный жар окутал мои глаза, затуманивая комнату. Я сжала веки, и слезы потекли по вискам.

Кто-то снова закричал. Уилл.

Фред что-то прорычал медсестре про анестезию. Послышался шорох пластикового пакета, а затем Уилл затих.

Я такая бесполезная.

Такая жалкая.

Как я могла спасать людей, если не могу спасти даже себя?

– Итак? – Голос Барбары эхом разнесся по комнате, где теперь воцарилась тишина.

Я держала веки закрытыми, надеясь, что она не заметит мокрых дорожек на моих висках.

Она ткнула меня в запястье, и я вздрогнула.

– Ее рука все еще на месте. Почему ее рука все еще соединена с телом? Дай мне пилу, бесполезный дурак.

Мои веки распахнулись.

– Нет.

– Почему твоя рука все еще на месте?

– Сними наручники, и я все расскажу.

– Неплохая попытка, мисс Моро, но нет. Что. – Она ткнула пальцем в мое запястье, и я стиснула зубы. – Ты. – Еще один тычок. – Такое?

Я не зарыдала. Не закричала.

– Я терпеливая женщина. Мы можем подождать. Недели. Месяцы. Сколько потребуется…

У меня нет месяцев. Я даже не уверена, сколько у меня осталось недель.

За пределами больничной палаты послышались хрипы и выстрелы. Мои веки открылись.

– Что там за чертовщина? – Барбара рванулась к двери.

Надежда, что кто-то пришел, человек или ангел, пронзила меня, притупляя ужасную боль. Когда очередь пуль ударила в стену больничной палаты, Барбара взмахнула перед собой забрызганной кровью пилой. Снаружи эхом разносились стоны, а затем стеклянная панель в двери явила человека, от которого померк весь остальной мир.

Ашер.

Ашер пришел.

Я моргнула, потому что это иллюзия. Он заперт в Элизиуме. Он не мог прийти.

После третьего взмаха ресниц он все еще был там.

Дверь распахнулась, но не на петлях, а упала вниз. Просто ударилась об пол. И вот он, архангел с прекрасными крыльями, которые вибрировали от безудержной ярости. Медсестра вскрикнула, но Фред выхватил пистолет из своего лабораторного халата и выстрелил. Пуля отскочила от бицепса Ашера.

Он взглянул на мужчину, а затем протянул ладонь и выстрелил огнем в доктора, который бросился к медсестре, умоляя о помощи. Они упали, превратившись в месиво из конечностей и пламени.

– Что вы, черт возьми, за люди? – крикнула Барбара с того места, где стояла с пилой.

Опустив голову, Ашер двинулся к ней, языки пламени лизали его пальцы. Барбара взмахнула пилой. Он поймал лезвие и расплавил его. От потрясения женщина разжала пальцы, и рукоятка с лязгом ударилась об пол. Барбара попятилась, но Ашер схватил ее за шею и поднял в воздух. Женщина извивалась и брыкалась.

Мне доводилось видеть одичавших животных и людей, но никогда еще я не видела одичавшего ангела, и все же сгустки тьмы в глазах Ашера… это самая ужасающая и завораживающая вещь, которую я когда-либо видела. Тьма, сулившая возмездие.

Правосудие.

– Отвернись, Селеста, – прорычал он.

Я не послушалась.

– Отверни. Голову.

– Нет.

Ашер сердито взглянул на меня, но я все равно не отвела взгляда, когда он прижал ладонь к животу Тройки и извлек душу из ее все еще корчащегося тела. Она посмотрела на светящуюся сферу, вытекающую из ее плоти, а затем охнула, будто от удара, и ее глаза закатились.

Архангел отбросил тело, затем сомкнул пальцы вокруг сияющей души. Сквозь сжатые пальцы заклубился темный сверкающий дым. Что-то лопнуло, но не как пузырь от жвачки, а как кость, выскочившая из сустава.

Это было?.. Неужели он?..

Веки Ашера сомкнулись, а грудь… Грудь замерла. Он прижал кулак к боку и медленно разжал пальцы, выпустив тонкую дорожку пепла.

Когда его глаза снова открылись, их взгляд устремился на меня. Ашер подошел к койке, схватил цепи и расплавил их. Затем принялся за наручники. Когда он увидел кровавое месиво на месте моего запястья, его глаза сузились. Жестокость, которую я увидела в них… заставила меня сжаться. Не от страха, а от стыда.

Стыда за то, что я навлекла на себя.

Я сильно прикусила губу, чтобы он не увидел, как она дрогнула.