Серафим

Несколько раз я чувствовала, что архангел жаждет дать мне совет, но из-за моего переменчивого настроения его губы оставались сомкнутыми, а внимание было приковано к бесконечному потоку людей вокруг нас: одни были одеты в «Лулулемон», собираясь на тренировку, другие – во вчерашний клубный наряд, очевидно, уже завершив ее.

Я ненавидела тренажерные залы и не являлась поклонницей прогулок с похмелья, и все же я им завидовала. Завидовала их независимости. Их простым целям. Тому, как они не обращали внимания на небесные весы, неустанно взвешивающие их души.

Дворецкий прочистил горло.

– Пожалуйста, следуйте за мной. – Ведя меня через фойе, пропахшее персиковым освежителем воздуха, он оглянулся через плечо. Предполагаю, что я в своих кожаных легинсах и черной футболке совсем не вписывалась в образ типичного гостя Бофингера.

У входа в гостиную с эркерными окнами, выходящими на реку цвета голубоватой стали, дворецкий протянул руку в перчатке.

– Могу я взять ваш напиток? – Вероятно, он беспокоился, что я пролью кофе на причудливый ковер с геометрической плиткой.

– Конечно. – Я допила остатки, прежде чем отдать стаканчик.

– Желаете еще кофе? Чай? – Кажется, он все же не беспокоился о возможной пролитой жидкости. – Может быть, «Мимозу»?

Коктейли с шампанским в десять утра? Как причудливо.

– Пока воду. – Если мой план увенчается успехом, возможно, приму его предложение о «Мимозе». Когда он ушел, я прошлась по комнате, обшитой панелями из орехового дерева, разглядывая большие картины маслом. Затем осмотрела фотографии Бофингера и его семьи в серебряных рамках, впитывая любую информацию об этом человеке.

– Мисс Моро!

Обернувшись, я увидела седовласого финансиста, который с улыбкой спешил ко мне. Он протянул руку, и я пожала ее, удивившись, что мои глаза оказались на одном уровне с его. Не то чтобы грешники склонны к высокому росту, но почему-то я ожидала увидеть более внушительного мужчину.

На фотографиях, демонстрирующих его роскошный образ жизни, он возвышался над остальными членами семьи. Я оглянулась через плечо, чтобы понять, как меня обманули. На одной глянцевой фотографии он позировал с верхней ступени лестницы, а его дети сидели возле его ног. На другой он стоял рядом с креслом своей жены, а та с обожанием смотрела на него.

– Какое удовольствие встретиться со столь выдающейся девушкой.

Выдающейся? Я переключила внимание на Бофингера, жалея, что не спросила Ашера, что именно он наплел обо мне.

– Ваш финансовый консультант не переставал петь вам дифирамбы.

Улыбка тронула уголки моего рта.

– Правда? Расскажите, что именно он сказал. Возможно, он получит хорошую прибавку к зарплате.

– Он говорил о вашей преданности гуманитарным нуждам и непогрешимой трудовой этике.

Я подозревала, что мои ямочки теперь выставлены на всеобщее обозрение. Гуманитарные нужды? Скорее небесные миссии. Что касается трудовой этики, я сомневалась, что архангел считает меня настолько этичной.

– Он случайно не поделился с вами, как я заработала все свое состояние?

– Он сказал, что вы недавно унаследовали крупную сумму от почившего родственника и бережно инвестировали ее, но заинтересованы в изучении способов получения более высокой прибыли. Где мои манеры? Садитесь, пожалуйста. – Он указал на низкую атласную кушетку, которая была такой же твердой, как и казалась.

Пока я скользила по ней, пытаясь поудобнее устроиться на жестких подушках, Бофингер примостился на краешке кресла.

– Задавайте любые вопросы, моя дорогая. Мое внимание безраздельно принадлежит вам.

Осторожнее с просьбами, Бофингер.

– Если мы будем работать вместе, как долго мои вложения будут заморожены?

– Вы имеете в виду, когда ожидать выплат?

– Да.

Вошел дворецкий с подносом с двумя хрустальными кубками, наполненными водой. Он поставил напитки на стеклянный куб, прямо над тем, что выглядело как голова гигантского рыбьего скелета. На мгновение я задумалась, были ли кости, заключенные в куб, настоящими или вырезанными из гипса.

Как только за ним закрылась дверь, Бофингер произнес:

– Вы спрашивали о распределении прибыли. Наиболее привлекательные возможности требуют, чтобы капитал оставался нетронутым как можно дольше, поэтому я предпочитаю удерживать его минимум пять лет, хотя вы будете получать ежеквартальную отчетность.

Я подняла свой кубок с водой.

– Какого рода риски могут сопровождать столь привлекательные возможности?

– Я категорически против риска. Именно поэтому предпочитаю и поощряю долгосрочные контракты, а не краткосрочные. Это также причина, по которой я придаю огромное значение проведению обширной и тщательной проверки любой компании, в которую мой фонд решит инвестировать.

– Я читала, что вы начинали как аудитор в PWC, прежде чем пойти по пути хедж-фондов.

Он улыбнулся.

– Вижу, вы провели собственную проверку.

Ты даже не представляешь.