Серафим Саровский

Монашествующие обязаны были ставить подпись, удостоверяющую их ознакомление с документом, например указом, либо согласие с решением общебратского собрания. За неграмотных ставил подпись кто-то из его окружения. Единственный документ с упоминанием, что «руку приложил иеромонах Серафим»^{77}, — только копия решения собрания братии, состоявшегося 12 ноября 1794 года и посвященного избранию на должность настоятеля иеромонаха Исайи (Зубкова). Видимо, отец Серафим участвовал в собраниях крайне редко, а этот автограф взят из неизвестного монастырского дела последних лет жизни старца. Найти оригинал не удалось. Также пока не удалось обнаружить ведомость с подписями монашествующих Саровской пустыни, принявших присягу на верность императору Николаю I в 1825 году, документ, который был обязателен для всех без исключения.

В 1991 году в 12-м номере «Журнала Московской патриархии» опубликована статья Галины Гуличкиной «Автограф преподобного Серафима Саровского»^{78}. Предполагаемый автограф отца Серафима хранится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки. В собрании рукописей и книг Троице-Сергиевой лавры, в рукописи «Правило общежительной Саровской пустыни»^{79}, на ее последней странице скорописью записаны семь поучений монашествующим. Они интересны первозданной чистотой, передающей слог и манеру речи Серафима.

Вспоминается «Беседа преподобного старца Серафима с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни», в которой по тексту разбросаны некоторые сведения о старце. В частности, Мотовилов отметил особенность его речи: «Вот я, убогий Серафим (батюшка произносил свое имя, как все куряне — жители Курска — не Серафим, а «Серахвим»).»^{80}

Диалектный говор жителей Курска и его округи, относящийся к южнорусскому наречию, представляет собой удивительное явление в русском языке. Вот как, например, отец Серафим мог произносить слова, в которых в конце слова и перед согласными звук «г» заменялся на «х»: снех — снеха, вместо снег — снега. Или в начале слова перед согласными происходила замена «в» на «у»: вдова — удова, вперед — уперед, в дальнюю — у дальнюю и т. д. Как уже отмечено выше, звук «ф» заменялся на «хв»: фамилия — хвамилия, имена своих близких родных Агафия и Феодосия преподобный произносил как Агахвия, Хвеодосия. Употребление деепричастий с суффиксами — ши-, -мши-, -ши, произносилось, например: не евши, привыкши^{81}. Особенности простой, народной речи преподобного не донес ни один его современник. Теперь можно только предполагать о том, как бы Прохор сказал о своем приходе в Саровскую пустынь, которое состоялось накануне праздника Введения Пресвятой Богородицы во храм: «С Курска Введенье пришедши!» О встрече в лесу с медведем: «У лису ведмедя устретил — бойный!»

Поиски свидетельств земной жизни преподобного продолжаются, продолжаются и работы по реконструкции народного диалекта в научно-исследовательской лаборатории по изучению курских говоров в Курском государственном университете, с помощью которой удалось выяснить новые сведения о разговорной речи преподобного.

Возвращаемся к архивному документу, к поучениям старца Серафима:

«[1.] Учись умной молитве сердечной, как учат св. отцы в Добротолюбии: ибо Иисусова молитва есть светильник стезям нашим и путеводная звезда к небу.

[2.] Учись творить молитву чрез ноздреное дыхание, с сомкнутыми устами, это искуство есть бичь противу плоти и плотских похотений.

[3.] К обыкновенной Иисусовой молитве прибавляй Богородицею помилуй мя.

[4.] Одна молитва внешняя недостаточна. Бог внемлет уму, а потому те монахи, кои не соединяют внешнюю молитву со внутреннею, не монахи а черные головешки.

[5.] Бойся как геенскаго огня галок намазанных [женщин] ибо оне часто из воинов царских делают рабами сатаны.

[6.] Помни, что истинная мантия монашеская, есть радушное перенесение клеветы напраслины: нет скорбей нет и спасения.

[7.] Все делай потихоньку полегоньку и не вдруг добродетель не груша ее вдруг не съешь».

В собрании, где обнаружены поучения, хранится и личная библиотека наместника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Антония (Медведева). Вероятно, и эта рукопись хранилась у него. Лист является частью сброшюрованной и переплетенной книги, в которой есть и само «Правило», и последняя страница, написанная другой рукой, под заголовком «Отца Серафима слова». И, несомненно, самим наместником добавлено:

«…и его рукою написаны.

Л.[аврский] Н.[аместник] АрДхимандрит] Антоний».