Серая чума

Вот лес вокруг, вот дорога, вот его люди, уходящие по ней прочь от опасности. Среди них немного по-другому ощущались маги и особенно жрецы, от которых к нему как будто тянулись тонкие невидимые нити. Более того Серов неожиданно для себя понял, что по этим «проводам» он вполне может со своими последователями коммуницировать. Впрочем, именно сейчас это было не так важно. Граф развернул вектор своего внимания в обратную сторону и попытался проникнуть вглубь отмеченного на карте пятна «нехорошей территории». Сначала он без сопротивления углубился вглубь зимнего леса: голые деревья, кусты, мелкая живность, спящая под корнями в ожидании весны. Небольшая стая волков, привлеченная необычными запахами и оставляемыми людьми после себя объедками, крутится в нескольких километрах позади колонны.

А дальше расширяющаяся в нужную сторону чувство Александра неожиданно наткнулось на глухую стену. Он попытался в нее «постучать», однако с той стороны никто не отозвался. Серов попытался попробовать «на вкус» саму преграду, чтобы лучше понять природу чужой силы, однако ухватить ее, не смотря на все старания, тоже не получалось.

Чужая сила ощущалась странно. Грязной, как будто маслянистой и при этом отвратительно воняющей. Понятно, что ни осязание, ни обоняние тут задействованы не были, однако субъективно сквозь призму привычных и знакомых всю прошлую жизнь чувств, казалось именно так.

Попытка «обойти» стену чужой силы слева-справа, сверху или даже снизу успеха не принесла. Неизвестный на той стороне явно внимательно следил за графом и не собирался так просто сдаваться перед неожиданно оказавшейся столь зубастой добычей.

Психанув Серов зачерпнул побольше накопленной силы и «всей массой» жахнул по мешающей ему преграде. Та неожиданно легко поддалась, и Александр провалился на ту сторону. Впрочем, через мгновение стало понятно, что все не так просто: стена за «спиной» - учитывая то что физическое тело осталось на поляне в паре десятков километров отсюда, «спина» имелась ввиду исключительно в метафизическом смысле – вновь срослась, а потом изогнулась и обхватила молодого бога со всех сторон, заключив его сознание в непрозрачный кокон.

В первую секунду граф чуть не ударился в панику: не приятно ощущать себя полностью отрезанным не только от окружающего мира, но и от своего физического тела. Он вообще, по сути, не чувствовал ничего – такая себе идеальная камера депривации. Несколько попыток разрушить неожиданное узилище изнутри тоже ни к чему не привели. Стены ловушки – а в том, что это ловушка Серов уже почти не сомневался – были эластичными и очень крепкими. Поддаваясь под ударами изнутри, они быстро восстанавливали свою форму, и запертому внутри молодому неопытному божеству не было даже понятно, насколько его попытки имеют хоть какое-то значение.

Сколько прошло времени неизвестно. Может час, может день, а может месяц. Банально невозможно было определить точку отсчета, за которую Александр смог бы зацепиться. Только вяло текущие мысли в висящем в пустоте сознании намекали на то, что он все еще жив. Или «жив», учитывая бестелесную форму.

- «Сам дурак», - лениво в сотый раз отчитывал себя попаданец, - «зачем полез? Силу почувствовал, способность перейти в новую лигу? Ну вот хлебай теперь дерьмо полной ложкой, раз к сорока годам мозгов не нежил…»

Больше всего, как ни странно, застрявший подобно мухе в паутине граф, переживал не за себя, а за своих людей, неожиданно потерявших лидера. Очевидно, что без него самого, тем более в такой сложный период времени, все быстро развалится, и пострадает огромное количество ни в чем не повинных людей. Насчёт себя он почти не переживал: если бы неизвестная сила могла его «сожрать», уже бы сделала, а раз пока «маринует», значит шанс выбраться у него в любом случае представится.

В какой-то момент, однако все начало меняться. Кокон принялся стремительно сжиматься, сдавливая область доступного Серова пространства до размера точки, а потом распался, вывалив своего узника в привычное пространство. Вот только воля Александра и в этом месте оказалась жестко ограничена – любая попытка дотянуться силой куда-нибудь дальше нескольких метров, ощупать пространство, сориентироваться, понять, где он вообще оказался, жестко каралась мощными болевыми разрядами. Кто бы мог подумать, что лишенное физической оболочки сознание тоже может испытывать боль.

- Так-так-так, - нельзя сказать, что Александр услышал чужую речь, поскольку слышать ему было нечем. Да и речью собственно чужой информационный поток, ввинчивающийся ему в сознание назвать тоже нельзя было. – Кто у нас тут? Молодое неоперившееся божество, уже приличное количество последователей, а вот понимания своей природы – ни капли. Можно сказать, повезло! Именно этого я и ждал тут последние девятьсот лет.

- Кто ты? – Отправил ответное послание вовне граф.