Серая невеста Лиллехейма

– Да, конечно. Что случилось? И где Кристофер? Вчера привезли его любимую консервированную говядину, но я забыла упомянуть о ней. А теперь не дозвониться.

– Сейчас весь Лиллехейм испытывает проблемы со связью. Кристофер как раз на пути в Мушёэн – чтобы решить эту проблему… и еще одну.

– Еще одну? – В голосе Ингри послышались колокольчики тревоги, словно эта самая «еще одна» имела прямое отношение к ней.

– Да. – Берит перевела глаза на заготовленный текст, в котором постаралась кратко сформулировать основную мысль. – Сегодня ночью пропала Сара Мартинсен, десятилетняя девочка, проживающая на Бипаркен. Судя по всему, ее похитили прямо из собственного дома. – На другом конце повисло молчание, и сержант забеспокоилась, не оборвалась ли связь. – Ингри, ты еще здесь? Алло?

– Да. Да, я слушаю. Взяла ручку. Продолжай. – Голос Ингри потерял всякую выразительность.

Берит продиктовала приметы девочки, записанные со слов матери: рост – около ста сорока сантиметров, вес – чуть за тридцать два килограмма. Затем описала, в чём, предположительно, был ребенок на момент похищения: зеленая майка на бретелях и такого же цвета шортики. На заднем фоне Сульвай что-то монотонно говорила в телефонную трубку.

Потом Берит взяла фотографию, полученную от Лисбет. Снимок предстояло размножить, добавив к нему не самые радостные фразы о пропаже ребенка. На фотографии Сара стояла с воздушным шариком перед тортом, на котором разноцветными огоньками горели десять свечек. Голубые глаза, чуть белые губы, типично норвежские, и совершенно нетипичные черные волосы по плечи. Всё это Берит со всей тщательностью проговорила.

– А теперь самое важное, Ингри. Через твою лавку проходит много людей, и нам нужно, чтобы каждый из посетителей «Аркадии» узнал о случившемся и принял посильное участие в поисках Сары. И еще: для несовершеннолетних Лиллехейма объявлен комендантский час. Все дети должны быть под надзором.

– Это всё, Берит?

– Сотовой связи нет, но стационарная еще работает. Пусть не забывают об этом. Мы ждем любой информации. Вот теперь, пожалуй, всё.

– Тебе снятся волки, Берит?

Вопрос был неожиданным, и Берит растерялась, не зная, что ответить и как это воспринимать. Ингри Орхус всегда отличалась крепостью рассудка, даже когда выпивала. Это мог подтвердить кто угодно, в том числе и ее сын.

– Ингри, ты в порядке?

– Нет. Нет, я не в порядке. И похоже, уже не буду.

На том разговор закончился, оставив в душе Берит не самый приятный отпечаток. Она отыскала телефонные номера аптеки, кафе «Мохнесс», пекарни «Золотая челка» и еще пары мест, через которые по поводу и без повода проходила уйма народа. Вроде парикмахерской «У Хёрста» или портового паба.

А позади всё лопались и лопались розовые пузыри.

22. Крысы

Лео таращился на последнее предложение нового романа, не имевшего даже названия, и находил его чертовски странным. «Бетонный пол подвала походил на грубый срез, по трещинам и сколам которого, казалось, можно было определить возраст беспокойного дома».

Бетонный пол беспокойного дома.

Это словосочетание прочно засело в голове Лео и не желало покидать уютную норку, будто ожидая, когда начнут плавиться розовые стены из мозгов. Он помассировал виски, налил в стакан аквавита и выпил. Глотку обожгло. Диана уже полчаса как отправилась на метеостанцию, а Дима шатался где-то по городку, в котором, предположительно, завелся маньяк. Или обезумевший садовник. Или невменяемый шахтер. Или все сразу.

– Господи Иисусе, мы ведь только приехали, – простонал Лео и закрыл ноутбук.

Он всё равно не сможет сконцентрироваться на тексте, пока Дима не вернется домой. Забег с воплями по улицам представлялся пустой и опасной тратой времени. Если слова инспектора не расходились с делом, то уже сейчас Лиллехейм в той или иной форме узнавал о пропаже юной Сары. А еще «каждого несовершеннолетнего отправят домой». И Лео совсем не хотелось, чтобы Дима оказался в коттедже один только потому, что его отец вдруг решил обыскать город.

– Бетонный пол беспокойного дома, – пробормотал Лео. – Ладно, чёрт с вами. Пусть будет по-вашему.

Он захватил бутылку аквавита, бросил напоследок на ноутбук тоскливый взгляд и спустился в подвал. Включив свет, Лео зажмурился, пытаясь на слух определить, сработали ловушки или нет. Наконец он сошел с лестницы и вздрогнул.

В каждой живоловке находилось по здоровенной крысе.

Грызуны со злобой таращились на своего пленителя, изредка попискивая. Их голые хвосты имели нездоровый жирный блеск, желтые зубки постукивали. Эти твари не были готовы безропотно принять смерть.

Ошарашенный неожиданным уловом, Лео отступил к лестнице, присел и сразу же вскочил. На мгновение ему показалось, что за ступенями прячется третий грызун, для которого не нашлось ловушки.

– Так-так-так. – Лео ощущал восторг и трепет разом. Так близко уличных бродяг ему еще видеть не приходилось. – Я знаю, ребятки, что с вами сделать. Уж вы у меня попляшете.