Серая Слизь

…“ЖЗЛ” он называется, Джефов журнал. Именно что “Жизнь замечательных людей”. Новый чей-то проект с хорошим стартовым бюджетом: русскоязычный светски-тусовочный глянцевый еженедельник, клон латышского “Privata Dzive”[15]. Но даже с дополнительными интеллектуально-пижонскими понтами а ля “Столица” “Ъ-коммерсантовского” периода (пока — с понтами: пока бюджет не потратили…). Сейчас у них только готовится пилотный номер. Джеф месяц назад перебрался в “ЖЗЛ” из своего “Часика” — совсем перебрался, в штат: в визитке у него значится: “Ведущий тематики”. Башлять обещают нормально — и даже будут, наверное… пока бюджет опять же…

— Стань вот сюда, — командует Марис. — Не-не, подальше… Ну да, так примерно. Только лицо такое сделай… ну, чтоб сразу было видно, что виннер… пришел-увидел-победил… Ну, типа того… Голову чуть назад… Вы, в принципе, можете говорить — только чтоб твоей, Жень, руки с диктофоном в кадре не было… Ну да, на пару шагов… Да запишется все, запишется, что ты к нему липнешь… Не, Денис, не приглаживай волосы, пусть даже будет видно, что ветер…

— А какой отдых ты предпочитаешь? — Джеф. — Активный — туризм, например?

— Да. Разумеется. Исключительно и ультимативно. Я вообще не понимаю того, что можно назвать “пассивным отдыхом”. Всей этой географически разноликой, но по сути тотально однообразной как-бы-антальи. Когда человек платит деньги за то, чтобы две, например, недели коптиться на пляже кверху пузом, уподобляясь бройлеру в эсвэчэ-печке, а потом возвращается к своей унылой текучке, покрытый золотистой корочкой, и считает, что он за-ме-ча-тель-но отдохнул! Я был в той самой Анталье — хотя и единственный раз в жизни, и только один неполный день. Пока мы ждали своего авиарейса, мы просидели на цивилизованном пляже часов шесть, что ли. И за эти шесть часов я, натурально, чуть не издох от скуки… Правда, как я в этой самой Анталье очутился. Мы до этого с друзьями проехали и проплыли по маршруту Ираклион… это Крит… греческие острова-Афины-Стамбул. “Дикарями”, естественно, своим ходом и по собственному разумению — а не в рамках какого-нибудь заорганизованного тура. Надеюсь, это исчерпывающий ответ на твой вопрос.

— Ты можешь рассказать о каком-нибудь самом ярком впечатлении… или остром ощущении… в своей жизни?

— Могу. Мне, как ни странно, достаточно просто ответить на этот вопрос. Когда я зашел на Эльбрус, на самую высшую точку Европы, на высоту пять тысяч шестьсот сорок два метра, потратив на это семь с половиной часов на диком холоде, с гипоксией… это высотная болезнь, возникающая от малой насыщенности воздуха кислородом и другого атмосферного давления… затратив кучу усилий… Но когда я все-таки туда дошел — я испытал такой кайф, какого не испытывал никогда. Который, как бы снобистски это ни звучало, вообще невозможно испытать на этой вот высоте… Какая тут, интересно, высота? Метров семьдесят?… Или, я не знаю, если тебя доставят хоть на вершину того же Эльбруса на вертолете… Да, Марис, куда теперь?…

…Интервью это дробь фотосессия — между прочим, не моя идея и не Джефа. Добазарились наши боссы — рекламный бартер: у них первый номер четвертого, у нас первый эфир девятого. Место съемки придумал Марис, жэзээловский фотокор. Не шибко оригинально, мол, — снимать с высотки, с панорамой, зато сразу метафору доносит до читателя: новая телепрограмма — идеальная точка зрения, знаешь, господствующая, типа, высота — максимально широкий обзор… кругозор… Это раз. Во-вторых, высота — в смысле ты достиг вершины, ну, профессиональной вершины, вся Рига у твоих ног… Уболтали хозяев “Солнечного камня”, уже почти готового (отделочные работы внутри ведутся), уже обзаведшегося разноцветной надписью Hansabanka над обоими фасадами — чтоб пустили на крышу. Но что есть, то есть — лучше вида на открыточный правый берег в городе не найдешь…

— А сейчас ты тоже ходишь в горы?

— К сожалению, несколько лет я в этом отношении потерял. По уважительной, правда, причине — действительно работа не позволяла, просто катастрофически не хватало времени. Но это вовсе не означает, что я утратил вкус к такому времяпровождению — наоборот, я здорово по нему соскучился и надеюсь — и даже планирую, и достаточно предметно — свои горные занятия возобновить. В этом, кстати, преимущество моего нового графика — весьма плотного, но зато стабильного. Предсказуемого. Жесткого в хорошем смысле.

— Так… Замечательно. Ну, теперь немного о личном… Сорри, специфика издания… Твой предпочтительный женский тип?

— Ну, разумеется, 90-60-90, а лучше 100-50-90, ноги от ушей, голубоглазая блондинка… Гы. Нет, если серьезно… То я даже не знаю, что сказать. Наверное, у меня просто нету таких… “фиксированных” требований к девушке, такого райдера — обязательно блондинку, непременно брюнетку, только высокую… или там только модельных форм… Не буду врать и говорить, что ничего, кроме душевных качеств, меня не интересует и что внешность… симпатичная… вообще не имеет для меня значения… Это не так, конечно. Но это и не… первичное, что ли, условие.