Сердца не покоряют силой

– Г'эми, – встав, обречённо констатировал он с ощутимым марианским акцентом, какого она никогда в его исполнении не слышала.

Она застыла у порога, облокотившись спиной на дверь и не решаясь пройти вперёд.

– Ты обещал не оставлять меня даже в ссорах! – срывающимся голосом обличала она, защищая своё право прийти.

Он сжал и разжал кулаки, повёл подбородком в сторону и терпеливо пояснил:

– Мы не ссоримся, и уж тем паче я и не думал тебя оставлять.

Рэми скептически приподняла бровь, красноречивым взглядом окинув кабинет.

– Я здесь работаю, вообще-то! – открестился от этого скепсиса он, садясь обратно и берясь за стопку бумаг.

Она всё же прошла ближе, присела на краешек стола. Её поникшие плечи говорили о её настроении лучше любых слов.

Её приход вызвал у него раздражение. Он был зол, оскорблён, и даже возмущён всей этой ситуацией. Ему хотелось побыть одному, разобраться со своими чувствами, успокоиться, и уж вечером, когда он будет способен на адекватный разговор, обсудить произошедшее толком. Сейчас же он не чувствовал себя готовым к беседам подобного рода: ему хотелось упрекать, обвинять и жёстко защищать свои границы, что неизбежно причиняло бы ей боль, а он совсем не хотел причинять ей боль.

– Рэми, – собрав остатки терпения в кулак, мягко попробовал он объяснить свою позицию ещё раз: – Мне правда нужно время чтобы слегка остыть. Я не хочу наговорить тебе злых вещей, о которых потом буду жалеть.

Она посмотрела на него угрюмо. На её лице застыло выражение непоколебимого упрямства, когда она ответила:

– А я не хочу, чтобы ты справлялся с этим один.

Он тяжело вздохнул, осознав, что отделаться от неё не получится, и сделал приглашающий жест:

– Ну, тогда иди сюда.

Она молча перебралась к нему на колени.

– Пойми, – начал втолковывать он, – Мариан действительно сильно отличается от Ниии, в том числе, и в отношении к финансам. Наша семья привыкла жить экономно, Рэми, но это не значит, что мы не способны обеспечить тебя всем необходимым.

По правде сказать, ничего так уж необходимого в привезённых вещицах не было; если бы речь шла именно о необходимом, Рэми, естественно, обратилась бы к Эртану. Но дело было во всяких безделушках, предметах роскоши и прочих мелочах, без которых вполне можно обойтись!

Она попыталась это объяснить; сумбурно и сложно, как и всегда с нею бывало, однако он уловил суть её смятения и заверил:

– Когда я говорил «всем необходимым», я имел в виду не «необходимым для жизни», а вообще необходимым. Для того, чтобы чувствовать себя счастливой, для того, чтобы тебе было комфортно. Что там тебе было нужно? Красивое зеркало, рубашка из тонкой ткани? Не разорились бы, – заверил он.

– Но мне не хотелось никого напрягать! – пожаловалась Рэми, которой всё ещё казалось, что все эти желанные ей предметы роскоши, определённо, пробили бы в финансах А-Ларресов ощутимую брешь. Во всяком случае, сумму такого рода точно можно было приспособить к какому-нибудь более важному и неотложному делу.

– Вот устрою тебя на государственную службу, – вдруг фыркнул Эртан. – Так и не будешь никого напрягать.

– Но это и так были мои деньги! – возмутилась Рэми, опуская вопрос с добавленными сверх подарками от брата.

– Это были в первую очередь ниийские деньги, Рэми, – возвёл глаза к потолку Эртан. – Готов поспорить, за всю свою жизнь ты ни разу не удосужилась заинтересоваться доходами своих земель, так ведь? – хмыкнул он и получил в ответ её робкий кивок. – Значит, эти доходы куда-то шли: может, на благотворительность, может, на какое-то полезное строительство. Твой брат наверняка рачительный хозяин, и пристраивал эти средства с умом.

Принцесса покраснела. Эта мысль не приходила ей в голову: всё-таки она, действительно, крайне слабо себе представляла, как решаются финансовые вопросы такого рода.

– Даже представлять не хочу, что твои родичи теперь обо мне думают, – невесело рассмеялся он.

Рэми закусила губу, пытаясь решить, как исправить сложившееся положение.

– Я действительно просила у брата купить кое-какие вещи, – нерешительно признала она. – Но он прислал гораздо больше. Может, стоит отправить всё лишнее обратно? Если ты хочешь? – заглянула она ему в глаза.

Предложение далось ей нелегко: уж очень та диадема понравилась!

– Что? – хлопнул ресницами он. – Я-то тут причём?

Она тоже похлопала ресницами.

– Я просто пытаюсь исправиться! – обиженно пояснила она. – Если бы  тогда, прежде чем писать, посоветовалась бы с тобой, то не попала бы в такую неприятную ситуацию.

– А! – просветлел он лицом. – Так это ты со мной советуешься? – и улыбнулся: – Приятно-то как!

Удивлённо нахмурившись, Рэми попыталась вспомнить, советовалась ли она с ним раньше по какому-нибудь поводу – и сходу ей ничего на ум не пришло, поэтому она опять покраснела.

– Ну так что скажешь? – вернулась к вопросу она, чувствуя себя крайне неловко и неуверенно: она привыкла принимать свои решения единолично и любую попытку повлиять на них рассматривала как атаку, от которой нужно защищаться.

Он пожал плечами и погладил её по волосам:

– Тебе же хочется всё это оставить, правильно?