Сердца не покоряют силой

Успокоив свою мимику в выражении злой нахмуренности, она решительно взяла со столика кинжал и демонстративно прихватила его с собой в кровать.

Хмыкнув, Эртан снял рубашку и устроился на своей половине. Свечу он гасить и не подумал, с любопытством наблюдая за Рэми, которая спала столь демонстративно, что не оставляла сомнений в своём притворстве.

Через несколько минут она приоткрыла один глаз, обнаружила, что он не спит и пялится на неё, тут же зажмурилась и засопела ещё демонстративнее.

Пользуясь её плотно сомкнутыми веками, Эртан осторожно, не дыша, потянулся и легонько погладил её по щеке.

Она вздрогнула всем телом, подскочила, в суматохе нащупала кинжал и решительно выставила его перед собой с возгласом, который должен был получиться грозным, а вышел жалким:

– Не трогай!

Ситуация веселила Эртана всё больше. Сев, он осторожно и медленно потянул к ней руку. Она наблюдала настороженно и потихоньку смещалась, пытаясь выкрутиться так, чтобы между ней и его рукой оставался её кинжал.

– Ну что же ты? – подначил он её, поворачивая руку к ней тыльной стороной. – Режь давай! Честное слово, порежешь – отстану! – пообещал он.

Честное слово повелителя Мариана стоит очень дорого, это знали все марианцы, а вот Рэми пока была не настолько хорошо с ним знакома; однако она уже обратила внимание на то, что, во-первых, все окружающие всегда верят ему на слово, а во-вторых, – что он ни разу не нарушил того, что сказал.

Сделка выглядела чрезвычайно заманчивой. Слегка порезать – это ведь совсем нестрашно, правда? Подумаешь, царапина. Даже у самой Рэми бывали порой царапины, и ей они не казались чем-то серьёзным.

Подумаешь, слегка порезать!

Она попримеривалась.

Он некоторое время молча ждал, потом принялся терпеливо объяснять:

– Смотри, вот если сюда, – ткнул пальцем другой руки себе в вену, – то это потенциально смертельно, можно умереть от кровопотери. Не молниеносно, конечно, но я точно буду так занят вопросами перевязки и остановкой крови, что мне будет не до приставаний. Если сюда, – ткнул он в другое место, – то будет неопасно, но очень больно, тоже неплохой вариант, хотя и не даёт гарантий. А если, – он замялся, колеблясь, потом неуверенно продолжил: – А вот сюда, если глубоко, можно покалечить. Фехтовать не смогу этой рукой уже никогда.

Было видно, что последний вариант пугает его гораздо сильнее любого другого.

– А где будет не больно? – тревожно пискнула она, оглядывая протянутую к ней руку.

Мягко засмеявшись, он ответил:

– Не больно в данном случае неэффективно.

– Ты обещал отстать вне зависимости от степени эффективности удара! – парировала Рэми, закусывая губу.

Со смешком он перевернул руку и указал:

– Вот здесь будет не очень больно.

Она попримеривалась.

Потом всхлипнула.

Он вздохнул и убрал руку.

– Всё, всё, – закрыл тему примирительным тоном. – Будем считать, что ты дала мне блестящий отпор, и пристыженный я и думать забыл о всяческих приставаниях.

Она посмотрела на него недоверчиво; он задул свечу и спокойно устроился спать.

Спрятав кинжал под кровать, чтобы случайно не наступить потом, она тоже легла, но сон к ней не шёл.

– По-моему, ты просто надо мной издеваешься, – недовольно пробормотала она себе под нос, не уверенная, что он её услышит.

Однако он услышал и легко признался:

– Немножко.

– Зачем? – обиженно спросила она.

Он повернулся к ней – но в темноте его лица совсем не было видно – и с подкупающей искренностью признался:

– Просто очень сложно удержаться от того, чтобы не поприставать к тебе основательно.

У неё перехватило горло от волнения; она ничего не ответила.

Спустя минуту он пробормотал:

– Бедная, бедная Рэми.

– Чего это я бедная? – недовольно буркнула она, обнимая себя за колени.

Он откинулся на подушку и отметил в потолок:

– Сопротивляться собственным желаниям всегда так сложно!

Вспыхнув от возмущения, она горячо провозгласила:

– Нет у меня никаких таких желаний!

Он напрочь проигнорировал эту фразу, сел и с живым любопытством в голосе поделился:

– Я, кстати, так и не понял, а почему сопротивляешься-то?

Помолчав, она взвесила внутри себя, стоит ли он её откровенности, и нехотя буркнула:

– Потому что по-твоему выходит, – выговорив это, распалилась и горячо продолжила: – Весь такой умный, придумал весь этот брак, и с отцом договорился, и со всеми договорился, и мне все зубы заговорил, и весь такой на белом коне и прекрасный!

Осознав причину её обиды, он искренне рассмеялся, от чего она нахохлилась и надулась.

– Не умеешь сдаваться, да, Рэми? – резюмировал он понятое из её слов.

Она недовольно повела плечом. Слово «сдаваться» в применении к ней выглядело отвратительно.

– Я никогда не сдаюсь! – гордо продекларировала она.

Хмыкнув, Эртан сделал непонятное предложение:

– Тогда побеждай! – лёг и отвернулся, пробурчав из-под одеяла:

– Спокойной ночи!

– Спокойной, – хмуро согласилась она, пытаясь в темноте разглядеть его спину.

Он, определённо, выглядел как человек, который оставил всяческие мысли о приставаниях и собирается хорошенько вздремнуть.

Вздохнув, она тоже легла.

Почему-то было даже обидно.

Глава семнадцатая