Сердца небес

Анна вздыхает и убирает свои светлые волосы с глаз.

— Она согласилась замаскироваться под одну из девушек и работать под прикрытием.

— Господи! — я в ужасе отворачиваюсь от стойки. — Когда оно состоится?

— Сегодня, мистер Сантьяго, — шепчет она. — Она уже по пути туда.

* * *

Мы мчимся быстрее ветра к ее квартире на случай, если она еще не ушла. Если бы какие-нибудь полицейские из-за бешеной скорости осмелились остановить нас, я бы пустил пулю им промеж глаз. Я был во власти этого безумия. Отчаянно пытаюсь дозвониться до нее.

Сердитый.

Полный раскаяния.

Мне некого винить, кроме самого себя. Я позволил своему прошлому и тьме отвратить меня от ее света. Я проклял ее без всякой на то причины. Проклял нас обоих.

Никто не отвечает, поэтому мы вышибаем дверь.

Пусто.

— Проверьте комнаты, — приказываю я, и мои люди разбегаются в разные стороны. Это другая квартира, но почтовый индекс запечатлелся у меня в мозгу с того самого дня, как она ее купила.

Я смотрю ближайшую спальню. Знаю, что она принадлежит Ив, как только вхожу внутрь. Ее неповторимый аромат поражает меня, и я чувствую себя как дома.

— Jefe. Мы нашли это.

Входит один из моих людей, неся мужскую рубашку и клубок белых проводов питания.

Джозепа.

Резкость моей реакции заставляет меня протиснуться мимо него обратно в гостиную. Джозеп всегда был лучшим человеком, чем я. После нашей ссоры, ― после того, как я напал на него, ― он пришел прямо к Ив. Почему? Чтобы сделать то, чего я не смог — защитить женщину, без которой я не могу дышать; женщину, которая выворачивает меня наизнанку и успокаивает мою душу. Женщину, которая в данный момент идет с закрытыми глазами в огненный шторм болезненного извращения.

Тем не менее, я нахожу утешение в том, что Джозеп участвует в этой операции. Он не допустит, чтобы Ив причинили какой-либо вред. Он примет пулю за нее, без сомнения, но не может остановить армию Братвы в одиночку. Достав мобильный, я набираю его номер в последний раз. Я задерживаю дыхание, когда слышу соединение, а потом чуть не умираю, когда наконец начинают идти гудки.

— Данте? — в его голосе звучит сомнение. Встревоженность.

— Джо?

— Боже!

Повисает долгая пауза. В последнее время я теряю способность говорить. Я никогда не думал, что будет так трудно произнести эти два слова.

— Я знаю, — грубо говорит он, прерывая мое дурацкое молчание и избавляя меня от лишних хлопот. — Что сделано, то сделано. Прошлое — это дерьмо, без которого мы все можем прожить.

Я закрываю глаза от облегчения, но это временно.

— Где ты?

— В Майами-Бич.

— Координаты? Я сам приземлился здесь час назад. Ив… — мой голос срывается на ее имени. — Какого черта, Джозеп? Она все еще с тобой?

Наступает еще одна пауза.

— Как много тебе известно?

— Да, бл*ть, все, кроме того, что она, похоже, сошла с ума, черт возьми. А Петров — покойник, — добавляю я, подумав немного.

— Скажи мне, что ты собираешься все исправить, — шипит он на меня. — Скажи мне, что ты не собираешься портить все еще больше, чем уже испортил. Скажи мне, что человек, которого я встретил семнадцать лет назад в Афганистане, наконец-то возвращается к жизни.

— Он здесь, — хриплю я, мой голос напряжен от эмоций. — Если ты позволишь мне, я улажу все с вами обоими.

— Тогда сделай это. Тащи свою задницу в Бал-Харбор как можно скорее. Я пришлю тебе адрес. Наша разведка находится на улице примерно в полуквартале отсюда… Я не смог остановить ее, Данте, — заканчивает он со вздохом. — Бог свидетель, я пытался.

— Это моя вина, а не твоя, — мрачно говорю я.

— Скажи мне, что у тебя хватило предусмотрительности взять с собой людей и оружие. Я не доверяю команде Петрова, да и ФБР ходит вокруг да около. В свое время мы попадали в трудные ситуации, Данте, но это вот-вот произойдет. Я чувствую это нутром. Что бы ни случилось, мы должны вытащить ее оттуда…

Глава 28

Ив

Мои руки не перестают дрожать. Я сжимаю их в кулаки на коленях, но все еще чувствую вибрации напротив своей кожи. Вокруг меня молодые девушки иностранной внешности настойчиво перешептываются друг с другом. Слова беспокойства. Тревоги. Я не говорю на их языках, но страх я узнаю на любом диалекте. Некоторые слишком боятся даже открыть рот, когда мы едем по улицам в шикарном черном туристическом автобусе к месту назначения. Этот парадокс не ускользнул от меня. Это все равно что ехать на золотом лифте в оживший кошмар.

Большинство из них едва достигли восемнадцатилетнего возраста. Некоторые немного старше, как и я. Блондинки, рыжеволосые, брюнетки… Были учтены все вкусы. Я невысокая соблазнительная самозванка среди моря модельных тел и красивых лиц. Их наряды откровенны, но они скрывают свою истинную трагедию за глазами.

Знают ли они, какая судьба их ждет? Некоторые ― да, так точно. Те, кто не разговаривает. Девушки, которые так глубоко погрузились в себя, чтобы выжить, что все, что у них осталось — это остекленевшее, отсутствующее выражение лица.