Сердца Пустыни (СИ)

-Что суждено было, мама, - грустно улыбнулась Домини. –Видно, Господь вел меня к тебе окольными путями.

Она поцеловала руки матери и прижала их к своему лицу.

-Мне надо идти, мама, надо узнать, что с Фердинандом, хорошо ли его обиходили.

-Фердинанд?- женщина чуть вздрогнула. –Какой Фердинанд?

-Фердинанд Антеони, мама, - Домини сжала руки матери в своих, - мой друг и… и я люблю его.

Она поразилась тому, как побелело лицо женщины.

-Фердинанд, - прошептала леди Айиша, глядя сквозь дочь. –Боже, неисповедимы пути твои. Этот юноша здесь! Но что с ним?

-Он пытался спасти меня из рук похитившего меня человека, - сказала Домини, опустив голову. –Его подвергли жестокой пытке и лишь благодаря Язиду и Вималь нам удалось спастись.

-Помоги мне встать, дочка, - решительно произнесла женщина. –Я должна убедиться, что прием ему оказали достойный. Но поистине, это судьба, что Фердинанд Антеони был единственным помимо моего сына, кто вступился за честь обеих моих дочерей. Бедняжка моя Амина погибла, но ты жива и по воле Всевышнего тут, со мной.

Набросив на лицо тонкую белую вуаль, пожилая леди медленно шла, опираясь на руки дочери и служанки. Жестом она подозвала какого-то юношу и он почтительно склонился перед ней. Она что-то спросила и парень ответит. Леди Айиша посмотрела на Домини, которая жадно вслушивалась в звуки чужой речи, пытаясь понять хоть что-то.

-Он говорит, белого чужеземца поместили в шатер Сиддика, под его присмотр, но сейчас там пребывает мой супруг, шейх Варис. Поспешим же, дочь моя, может статься, это не к добру.

Встревоженная Домини попыталась было расспросить мать, но леди Айиша молчала почти всю дорогу, лишь когда они достигли большого шатра с голубой полосой по навершию, она взглянула на испуганную дочь.

-Не говори ничего, дитя моё. Позволь говорить мне. Что бы ни случилось, тверди лишь одно-что ты-законная супруга этого мальчика.

Они вошли в шатер. Стойкий запах крови и травяных отваров ударил в ноздри, перешибая дыхание. Неподвижно простертый на ложе Антеони казался вырезанной из мрамора скульптурой, которой неведомый мастер придал совершенные формы. Нижняя часть его тела была прикрыта тонким покрывалом, старый лекарь, наклонившись, накладывал мазь на глубокие рубцы. По другую сторону на богато украшенной скамеечке сидел седовласый красивый мужчина с большими темными глазами. Свет масляной лампы бросал блики на его чеканные черты, в которых угадывалось большое сходство с сыном. Домини крепче сжала руку матери, когда этот блистательный пожилой джентльмен повернул голову в её сторону. Ей показалось, глаза его вспыхнули. Он подался вперед, пораженно всматриваясь в лицо Домини.

Леди Айиша коснулась пальцами груди и лба, отдав супругу положенное приветствие. Говорила она на том наречии, что использовали эти люди. С каждым словом Домини замечала, как все больше проявляется потрясение на лице шейха Вариса. Он что-то произнес, сделав приглашающий жест. Леди Айиша подошла к нему и преклонила колени, потянув за собой Домини.

-Супруг мой, - произнесла она по-английски, - позволь представить тебе мою дочь Домини.

Шейх вздрогнул, всматриваясь в черты молодой женщины, затем перевел взгляд на жену.

-Да, несомненно, это твоё дитя, Айиша, - произнес он так же на английском с легким акцентом. –Она столь же несравненна в красоте, как и её мать. Но что делает она здесь с тобой? В палатке у мужчины?

-Это мой муж, - сказала Домини, внутренне затрепетав от этой лжи, а возможно, и он осознания того, какую теплоту вызвало в ней это звание, присвоенное ею. –Он пострадал, спасая меня из рук…

Пальцы матери стиснули её руку. Домини смолкла. Теперь заговорила Айиша. Говорила она по-арабски уже, видимо, излагая историю, в какой-то миг в её голосе прозвучал вызов. Но Домини не слышала уже. Выпустив руку матери, она подошла к Антеони, который, видимо, снова впал в забытье, и присела у его изголовья, перебирая темные волосы.

И опять её посетила далекая боль, вернее, отголосок её, гнездившийся в сердце. Так же вот она сидит и меняет повязки на пылающем лбу Шин. Жар сжигает стройное тело девушки, её не спасти. И от осознания этого делается ещё страшнее. Неужто Господь наказал их за их общий тайный грех? Неужто столь жестоким должно было быть наказание? Домини плакала и молилась, а к утру, забывшись тревожным тяжелым сном, упустила момент, когда Шин перестала дышать…

-Боже милосердный, - сорвалось с её задрожавших губ, -если ты есть, Господи, то хотя бы его оставь мне! Не отнимай!

Пожилые супруги замерли, как и старый Сиддик, пораженные этим стоном нечеловеческой боли и отчаяния. На глазах у шейха Вариса выступили слезы, видимо, тронула его столь глубокая преданность. Он взял руки леди Айиши в свои.

-Попросим Аллаха Всевышнего не разлучать эти два сердца, - тихо произнес старик. И его супруга со слезами прижала его ладони к губам. Потом они стали тихо молиться. А Домини, ничего не видя и не слыша, склонилась над Антеони.

-Постели мне подле него, - попросила она Сиддика. – Я буду смотреть за ним.