Сердца Пустыни (СИ)

Язид скрипнул зубами. Судя по всему он уже успел понять, что заставить Амонет что-то сделать против воли никак невозможно. Посему, махнув рукой, отправил седого воина, который вывел коня с Антеони на спине. Домини вынуждена была идти следом, хотя ей хотелось бы остаться и взглянуть на то, что скажет принц своей строптивой возлюбленной. При мысли об этом женщина невольно улыбнулась. По части строптивости даже Шин было далеко до Амонет.

Дорога до оазиса шейха Вариса заняла полтора дня. Они пролетели словно в горячечном бреду. Домини спала в седле, просыпалась, чтобы помочь старому знахарю Сиддику промыть и обработать раны и напоить Антеони лекарством. Снова терзали её обрывки прошлого, и не раз она пробуждалась, дрожа всем телом от вновь вернувшихся кошмаров. Ей казалось, этот страшный путь никогда не кончится, Антеони умрет, покинет её, как покидали все, кто был дорог ей. Измученная женщина даже не могла уже плакать.

К исходу первого дня они остановились на ночлег возле крошечного оазиса, который старик Сиддик назвал святым местом. Как оказалось, там был похоронен один из объединителей племен, весьма почитаемый всеми обитателями Садов.

-Если госпожа хотеть, молиться тут. Гробница абу Шамар. Выполнять желание, - старик с сочувствием смотрел на Домини, которая так измучилась за прошедшее время, что сама на себя стала непохожа. –Ты просить, госпожа, Абу Шамар выполнять. Ты дарить подарок.

Домини тоскливо улыбнулась. Под длинным рукавом галабии браслет натирал её запястье. Но женщина решительно рванула с пальца золотое кольцо, подаренное Борисом, а с шеи золотой крестик на цепочке. Она шла по полу-засыпанной песком белой дорожке из плит и ущербная луна тускло светила в белоснежный мрамор усыпальницы. Остановившись возле неё, Домини отметила, что на белоснежной плите лежат многочисленные подношения, которые, видимо, никто не осмеливался присвоить. Не колеблясь, она присоединила к ним и свои.

-Не знаю, поймешь ли ты, ведь я говорю на своем языке, - прошептала она, опустившись на колени перед гробницей. – Но Сиддик сказал, что ты можешь исполнить желание. Не знаю, что пожелать, так много всего теснится здесь, - она прижала руки к груди. –Я так устала терять! Абу Шамар, я не знаю ничего о тебе кроме того, что ты был объединителем всех племен и тебя почитали как миротворца. Я же не в силах жить в мире со своим сердцем. Я боюсь снова потерять. Всю свою жизнь я теряю тех, кого люблю. Помоги мне, абу Шамар, и будь благословен. Спаси Фердинанда, убереги принца Язида и малышку Амонет, прошу тебя. Хотя я и христианка, но вот, преклонив колени, стою тут, потому что сердце мое устало болеть и страдать. Прошу тебя…- слезы потекли по её лицу и Домини зарыдала, прильнув щекой к холодному мрамору. –Помоги мне…

Прохладный ветер повеял, принеся теплый цветочный аромат, взбив растрепанные волосы женщины. А Домини все рыдала и рыдала, чувствуя странное облегчение, словно слезы уносили из её души пережитые ужас, горечь и отчаяние.

========== Глава 7. Между Прошлым и Будущим. ==========

Язид злился на Амонет, что она так упряма, и одновременно гордился ею. Злился на себя, что позволил этой безумной девчонке идти с ним в бой. Глядя сейчас на неё, горделиво выпрямившуюся в седле, на своем громадном Шайтане, он никак не мог понять себя. Он ревновал, видя, как приковываются взоры воинов к Амонет, но вместе с тем испытывал и чувство безотчетного страха. Он не мог объяснить его, страх просто был, даже в те сладостные моменты, когда она солнечным лучиком, сладкой былинкой трепетала в его объятиях. Язид не мог объяснить истоков этого страха, он лишь понимал, что это чувство не дает ему одернуть, заставить эту девушку поступать по его желанию.

Они вошли в оазис бану Заффар, встретив яростное сопротивление. С одной стороны их встретил сам абу Нисар, обезумевший от гнева и злобы, с другой был Габих, более хладнокровный и проявивший куда большую тактическую мудрость. Когда метким ударом кистеня одному из воинов удалось оглушить принца бану Заффар, Язид строго-настрого запретил убивать его. В остальном же дал своим воинам полную волю и сам вел их в жаркую битву.

В тот день бану Заффар познали гнев небес. Привыкшие к всеобщему уважению и почитанию, они утратили многие навыки, хотя воины их дрались до последнего. Но когда меч принца Язида, выбив саблю из ослабевшей руки, обрушился на седую голову абу Нисара, расколов её словно гнилой плод, воины бану Заффар подняли оружие, знаком давая понять, что не станут более драться.

-Клянусь Аллахом, убийца моего мужа не будет топтать землю!