Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

— Ну разумеется.

— Значит у вас есть лицензия, с документами, конечно, все в порядке, с налоговой тип-топ?

— А при чём тут это?

— Послушайте, вы что, маленькие, не понимаете?

— Нет, не понимаю. Я хочу написать заявление о покушении на жизнь и здоровье моей жены…

— Погодите, погодите, — прервал капитан и достал из ящика стола бумагу. — Вы хотите по закону? Мы можем всё устроить по закону. Вот у меня в руках заявление от гражданина Виктора Панаева.

— От кого?

— От Виктора Владимировича Панаева. Заявление о нанесении ему гражданином Рэмом Андреевичем Полевым тяжких телесных повреждений, а именно: сотрясение мозга, перелом челюсти, ушиб селезёнки и т. д. и т. п. На то имеется соответствующее медицинское заключение… Ну так что, господа-товарищи? Или начинаем разбор полёта строго по закону, или ставим на этом жирную точку и едете домой? И впредь ведёте себя благоразумно.

Нечего объяснять, какой вариант мы выбрали.

— Интересно, что капитан имел в виду, когда советовал вести себя «благоразумно»? — спросил Рэм, когда, покинув здание милиции, мы направились к автобусной остановке.

— А то, что они тут все одной верёвочкой повязаны.

Мы дошли до конца улицы, пугая редких прохожих своим потрёпанным видом, а за углом нас уже ждали — на двух машинах, человек восемь, среди них знакомый бритоголовый и ещё пара физиономий, крепко засевших в памяти. Теперь они были вооружены битами и пистолетами, а у одного на груди висел укороченный калаш.

— Ну наконец-то, ребятки! Наконец-то! А то мы вас заждались. Здорово!

* * *

Из-за спины бритоголового вышел Виктор Панаев, или, как теперь его все звали, Шрам, невысокий, поджарый, скуластый, с сигаретой, прилипшей к губе.

— Ну что, покалякаем?

Нас посадили в разные машины. Два крепких амбала зажали меня с двух сторон. Когда я попытался выведать у них, куда мы едем, то услышал в ответ:

— Сиди смирно и не дёргайся.

Если нас не порешили на месте, значит, мы были нужны. Но каковы менты, каковы! — думал я. Их явно прикормили бандиты, и наша участь выглядела незавидной.

Машины долго кружили по городу, я понимал, что между Рэмом и Шрамом идёт серьёзный разговор, в котором решается наша судьба. Зачем-то мы понадобились Панаеву и было обидно, что от меня уже ничего не зависело.

Но вот машины побежали по проспекту, никуда не сворачивая, через акведук к большой дорожной развилке: поворот направо — к Северному мосту, налево — к Южному парку. Я мысленно молился: только не в парк. Если завезут в лес, значит к обоюдному согласию переговорщики не пришли.

Машины повернули налево и вскоре затормозили возле нового, недавно открывшегося ресторана. Я ещё не знал, что он принадлежал Гликману.

Нас отпустили в туалет привести себя в порядок. Когда остались вдвоём, Рэм вкратце обрисовал ситуацию:

— Вербуют нас, Валерка, вербуют. Уж больно понравилось Панаеву, как я оприходовал его братков. Я пока отвечал уклончиво — ни да, ни нет. Понимаю, если откажусь — кранты.

— А зачем в ресторан?

— Хочет обмыть предстоящую сделку. А может, просто пыль в глаза пускает — какой он, мол, крутой.

— Что делать-то?

— Понятия не имею.

— Никаких идей?

— Нет.

Позже я узнал, что Шрам давно нацеливался на ресторан Гликмана, считая, что он расположен на его территории. Несколько раз наведывался к ресторатору в гости, принуждая отстёгивать процент с прибыли на законных, как он полагал, основаниях. Но у Гликмана была своя «крыша» — Захаров, афганец, сколотивший группу таких же как он бывший военных. Между Захаровым и Шрамом давно шли сложные переговоры насчёт спорного района Южного парка и прилегающих к нему частных владений. Решить, что кому принадлежит, тихо-мирно не получалось, но и развязывать войну ни одна из сторон не решалась. Все понимали, что победа достанется высокой ценой. Вопрос с парком и рестораном оставался в подвешенном состоянии.

Люди Шрама сдвинули столы, сели. Двоих выставили дежурить на автостоянке около ресторана.

— Вот, Валерыч, — сказал Шрам, пока разливали водку, — если бы послушал меня сразу, не было бы неприятностей. А ведь я предлагал, как нормальному пацану со своего района, выгодную сделку. По-приятельски, так сказать.

«Ну уж приятелями мы никогда не были», — подумал я, глуповато улыбаясь и пожимая плечами.

Выпили. Шрам закусил селёдочкой с луком, крякнул от удовольствия и, откинувшись на спинку стула, спросил:

— Ну, тебе твой друг всё рассказал о моём предложении?

— В общих чертах.

— Ну и что думаешь?

— Думаю, у Рэма своя голова на плечах. Он спортсмен, классный боксёр. Наверное, такие вам нужны. А вот я чем могу быть полезен?

— Не бойся, найдём занятие и для тебя. Ты парень неглупый, без дела сидеть не будешь, пригодишься.

— Значит, Витёк, ты задумал свои владения расширять, для того и людей набираешь?

К столику подошёл один из подручных Шрама и, наклонившись, тихо произнёс:

— Тут захаровские приехали. С чёрного хода заходят.

Панаев напрягся:

— Сколько их?

— С десяток будет. Что делаем?

Немного поразмыслив, Шрам ответил:

— Ничего не делаем. Сидим. Отдыхаем. Общаемся… Это Гликман зассал, вот и вызвал охрану… А где, кстати, сам хозяин? Здесь, что ли?