Сердце ангела

Везде, где могло быть свободное местечко, теснились экзотические безделушки — вещицы, наподобие храмовых флейт, молельных колес, индейских фетишей и сделанных из папье-маше инкарнаций Вишну, исходящих из пастей рыб и черепах. На книжной полке поблескивал ацтекский кинжал из обсидиана в форме птицы. Я просмотрел стоявшие вперемешку томики и обнаружил несколько книг по китайской и тибетской магии.

Когда М. Круземарк вернулась, неся перед собой серебряный поднос с набором для чаепития, я стоял у окна, думая об исчезнувшем кольце доктора Фаулера. Она поставила поднос на низенький столик у кушетки и присоединилась ко мне. На противоположной стороне улицы стоял особняк с белыми дорическими колоннами.

— Кто-то купил дом Джефферсона[9] и перенес его туда? — пошутил я.

— Особняк принадлежит Эрлу Блэквеллу. Он дает восхитительные приемы. По крайней мере, за ними интересно наблюдать.

Она вернулась к кушетке, и я последовал за ней.

— Знакомое лицо, — кивнул я на выполненный маслом портрет пожилого пирата во фраке.

— Мой отец, Этан Круземарк. — Струйка чая зажурчала в прозрачных фарфоровых чашках.

На жестких губах Круземарка играла плутовская улыбка, а беспощадные и хитрые глаза были зелеными, как и у дочери.

— Кажется, он судостроитель? Я видел его фото в «Форбсе».

— Он ненавидел живопись маслом. Сливки или лимон?

— Пожалуйста, без добавок.

Она подала мне чашку.

— Портрет был выполнен в прошлом году. По-моему, замечательное сходство.

— Он симпатичный мужчина.

Она кивнула.

— Поверите ли, что ему за шестьдесят? Он всегда выглядел на десять лет моложе людей своего возраста. Его солнце благоприятствует Юпитеру, очень полезный аспект.

Я пропустил ее «мумбо-джумбо» мимо ушей и сказал, что он похож на просоленного морского капитана из пиратских фильмов, которые я смотрел в детстве.

— Совершенно верно. Когда я была в колледже, все девочки в общежитии думали, что он Кларк Гэйбл.

Я попробовал чай. По вкусу он напоминал сок чуть забродившего персика.

— Мой брат знал одну девушку по фамилии Круземарк, когда учился в Принстоне, — заметил я. — Она приехала в Уэллсли и предсказала ему судьбу на выпускном балу.

— Наверное, то была моя сестра, Маргарет, — сказала она. — Я Миллисент. Мы близнецы. В нашей семье она — черная колдунья, а я — белая.

Тут я понял, что чувствует человек, сначала нашедший, а затем потерявший миллион долларов.

— А ваша сестра живет здесь, в Нью-Йорке? — беззаботно спросил я, уже зная ответ.

— Боже, нет. Мэгги уехала в Париж больше десяти лет назад. Я не видела ее целую вечность. А как звать вашего брата?

Вся моя шарада лопнула как мыльный пузырь.

— Джек, — сказал я.

— Не помню, чтобы Мэгги хоть раз упоминала какого-нибудь Джека. Впрочем, тогда в ее жизни было множество молодых людей. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. — Она потянулась к кожаному блокноту и подставке для карандашей, находящимся на столе. — Чтобы я смогла начертить вашу карту.

— Валяйте. — Я выбил из пачки сигарету и сунул ее в рот.

Миллисент Круземарк помахала перед лицом ладонью, как женщина, дающая ногтям просохнуть.

— Пожалуйста, не надо. У меня аллергия на дым.

— Конечно. — Я спрятал сигарету за ухо.

— Вы родились 2 июня 1920 года, — начала она. — Я уже знаю о вас кое-что только из этого единственного факта.

— Расскажите мне все, что знаете.

Миллисент Круземарк уставилась на меня своим хищным взглядом.

— Я знаю, что вы прирожденный актер, — сказала она. — Играть роли удается вам легко. Вы меняете лица инстинктивно, подобно хамелеону, меняющему цвет. Хотя вы глубоко озабочены тем, чтобы открыть правду, ложь слетает с ваших губ без колебаний.

— Довольно хорошо. Продолжайте.

— Я бы сказала, что зачастую вы оказываетесь жертвой своих сомнений, «как мог я это сделать?» — вот вопрос, который постоянно задаете себе вы. Жестокость дается вам легко, но вы находите непостижимой свою способность причинять боль другим. С одной стороны, вы методичны и настойчивы, но в то же время очень полагаетесь на интуицию. — Она улыбнулась. — Что касается женщин, то вы предпочитаете молодых и темнокожих.

— Пять с плюсом, — похвалил я. — Вы полностью оправдываете свой гонорар. — И в самом деле, аналитик, способный так углубляться в чужие секреты, вполне стоит двадцати пяти долларов в час. Но есть одна проблема: неверный день рождения, она предсказала мою судьбу, исходя из данных Джонни Фейворита. — Вы не подскажете заодно, где мне повстречать молоденьких, темнокожих женщин?

— Я смогу рассказать гораздо больше, как только получу то, что мне нужно. — Белая Колдунья принялась царапать карандашом в своем блокноте. — Не могу гарантировать вам девушку вашей мечты, но могу несколько развить эту тему. Итак, я отмечаю положение звезд на этот месяц, чтобы увидеть, как они повлияют на вашу судьбу. Точнее, не на вашу, а на судьбу юноши, о котором я упомянула. Несомненно, ваши гороскопы сходны.

— Я полностью в вашем распоряжении.

Миллисент Круземарк нахмурилась, изучая свои пометки.