Сердце ангела

Он внезапно перестал улыбаться и загасил сигарету. Через несколько секунд Висконски начал подавать вниз нейлон, и Холл приступил к работе. А через некоторое время крысы вылезли из нор на мешки и уставились на него немигающими черными глазками. Они были похожи на присяжных заседателей.

Понедельник, одиннадцать вечера.

Когда Варвик в старых джинсах, заправленных в высокие резиновые сапоги, вошел в красильню, там уже собралось около сорока человек. Холл слушал Гарри Висконски, необыкновенно толстого, очень ленивого и угрюмого мужчину.

— Представляю, какая там грязь, — ныл Висконски.

— Вот увидите, мы вернемся домой чернее трубочистов.

— Мы там повесили шестьдесят лампочек, так что внизу будет светло, — возразил Варвик. — Вы, ребята, — он показал на группу рабочих, облокотившихся на сушильные барабаны, — подключите шланги к главной колонке. Можете спустить их вниз по ступенькам. У нас примерно по 25 метров на человека — этого хватит.

Только не очень-то шутите и не направляйте шланги друг на друга, можете попасть в больницу. Они работают под очень высоким давлением.

— Кто-нибудь обязательно получит увечье, — начал пророчествовать Висконски. — Вот увидите.

— Вы, — Варвик указал на группу людей, в которой находились Холл и Висконски, — сегодня займетесь уборкой мусора. Работать будете парами. Там валяется старая конторская мебель, мешки с одеждой, металлолом. Все это будем свозить к вентиляционной шахте в западном углу. Все знают, как обращаться с электрической тележкой?

Никто не поднял руку. Тележки были машинами на электрических батареях, похожими на миниатюрные грузовики по уборке мусора. От постоянного употребления они страшно воняли, и этот запах напоминал Холлу вонь горящих проводов.

— О’кей, — сказал Варвик. — Мы разделили подвал на участки. Надеюсь, к четвергу закончим. В пятницу шлангами уберем мусор. Есть вопросы?

Вопросов не было. Холл пристально изучал лицо мастера. Варвик ему явно не нравился. У него внезапно появилось предчувствие чего-то необычного, из ряда вон выходящего.

— Отлично, — заключил Варвик. — Тогда за работу.

Вторник, два часа ночи.

Холлу очень надоело слушать непрекращающееся хныканье Висконски. Но он не останавливал его — для Висконски и это лишний повод для нытья.

Холл знал, что внизу будет несладко, но действительность превзошла все его ожидания. Их встретил ужасный запах. Вонь загрязненной реки смешивалась с запахом гниющей материи, покрытой плесенью грибков и лишайников. Холл обнаружил целую колонию белых громадных поганок, проросших через потрескавшийся цемент. Поднимая ржавое колесо, он дотронулся до них. Грибы оказались почему-то теплыми и раздувшимися, как тело человека, больного водянкой.

Лампы не могли разогнать темноту, скопившуюся за 12 лет. Они только немного пробивали ее и разливали над всей этой грязью нездоровый желтый свет. Подвал напоминал полуразрушенные своды оскверненной церкви с высоким потолком и кучей ржавых машин, которые уже никогда не сдвинутся с места. Мокрые стены покрывали пятна желтого мха. Вода, бегущая в полузабитую канализацию и оттуда в реку ниже водопадов, создавала шум нестройного хора.

Здесь были огромные крысы, по сравнению с которыми крысы на третьем этаже казались карликами. Один только бог знал, чем они здесь питались. Переворачивая доски и мешки, Холл и Висконски постоянно натыкались на огромные норы из разорванных гнилых газет. С атавистическим отвращением они смотрели, как крысята с огромными и слепыми от постоянной темноты глазами прячутся по щелям.

— Давай перекурим, — предложил Висконски. Холл не мог понять, почему его напарник так часто дышит — Висконски сачковал всю ночь. Постепенно они отбились от остальных, и сейчас вокруг никого не было видно.

— Хорошо, — он облокотился о край тележки и закурил.

— Я никогда бы не позволил Варвику уговорить себя, — скорбным голосом произнес Висконски. — Разве это мужская работа! Если бы ты знал, как он разозлился, когда поймал меня несколько дней назад.

Холл промолчал. Он думал о Варвике и о крысах. Странно, но казалось, что между ними существует какая-то связь. Создавалось впечатление, что за время долгой жизни под фабрикой крысы совсем забыли людей. Они превратились в существ наглых и почти не боялись рабочих. Одна из крыс, как белка, сидела на задних лапах, пока Холл не подошел близко. Затем она бросилась на него и вцепилась в сапог.

Тут сотни, а может быть, тысячи крыс. Ему даже стало интересно, сколько болезней можно заработать в этой черной клоаке. И еще Варвик. Что-то в нем…

— Мне нужны деньги, — продолжал ныть Висконски.

— Но, господи Иисусе, дружище, разве это мужская работа. Эти крысы! Брр! — Он со страхом огляделся по сторонам. — Мне кажется, что они умеют мыслить. Ты не задумывался, что бы случилось, если бы мы стали маленькими, а они — большими…

— Заткнись, — ответил Холл.

Висконски обиженно посмотрел на него.