Сердце ангела

Засыпая, Вита тронула пальцами щеку, слегка поцарапанную щетиной Флавина, когда она, взвизгнув от удивления, повисла на его шее. А его губы оказались у её плеча и он слегка развел руки, чтобы не прижать её к себе… Он боялся за себя или за нее? Не важно. Так будет лучше для каждого из них — через два дня Вита уедет к Элоизу, а Крис вернется в свою труппу. Все останется по-старому, как бы ни забавляли Виту трюки Криса, как бы ни были манящи его горячие губы.

… Утром Вита нашла на подушке записку: «Не пугайся, если не обнаружишь меня спящим у твоих ног. Верному псу надо немного побегать. Надеюсь вернуться до твоего пробуждения». Улыбнувшись, она сладко задремала и проснулась лишь от морозного воздуха, принесенного Флавином с улицы вместе с коробками, пакетами, сумками.

— Зажмурься, крошка. Тебе снится волшебный сон… — Быстро распаковывая покупки, Крис раскладывал их на ковре у кровати. — Это от выпитого на ночь теплого молока, как я предупреждал.

— Чудесный сон… — Не открывая глаз, Вита потянулась и радостно вскрикнула — тяжелая охапка её любимых длинноногих ирисов — лиловых, золотистых, нежно-сиреневых, фиолетовых прохладных и нежных, легла на её грудь.

— Доброе утро, Жизнь. — Опустившись у кровати, Флавин погрузил лицо в ворох цветов. Вита не смела шелохнуться, чувствуя на своей груди его тяжелую голову.

От длинных смоляных волос Криса пахло талым снегом, она коснулась рукой затылка, высокого лба. И вдруг услышала, как громко бьется её сердце. Или его, ритмично пульсирующее в извилистой жилке на виске?

— Боже мой, а это что? — Торопливо высвободившись, Вита в недоумении рассматривала корзинки с овощами, фруктами, баночками, бутылками. В упаковке из стружек розовела огромная индейка.

— Праздничный ужин предстоит приготовить тебе, дорогая. Я могу лишь разжечь очаг без спичек. — Флавин виновато развел руками. — В кулинарных делах меня можно использовать как подмастерье.

— С чего ты взял, что я когда-либо стояла у плиты? У меня совсем нет опыта работы с птицей.

— Причем здесь опыт? Речь идет о вдохновении.

— Сколько же его надо на такую толщенную индейку?!

— Да не на индейку, а на меня! — Флавин принял позу, в которой его любили снимать для рекламы — прочно расставленные ноги, гордо приподнятый подбородок, вдохновенный взгляд кудесника.

— Ладно, я спокойна, Крис. Таким взглядом можно изжарить и быка.

— Потом я обучу тебя — это называется «центральный магнетический взгляд». Может притягивать или отталкивать людей. А уж бросить в озноб или вызвать жар — плевое дело.

— Если бы ты научил меня этому приему чуть раньше, мы не лишились бы четырех миллионов.

— Пустяки, ну что такое миллионы! Посмотри-ка на это! — Крис вытащил из большой коробки нечто мягкое, лиловое, и набросил на сидящую в постели Виту.

— Никогда не видела такой красоты! Честное слово… — Надев на пижаму длинную расклешенную шубу из нежного, шелковистого синтетического меха, Вита закружилась по комнате.

— Лиловый — цвет магов. Удивительно, что ты тоже предпочитаешь его. Вот только золотые звезды лучше состричь.

— Ты что! Я-то представляю, сколько стоит эта штуковина. Узнаю почерк Армани. Он хоть и любит пошутить в своих моделях, но здесь все классически-великолепно. Прет-а-порте. — Кокетку шубы — грудь, спину, верх рукавов, — украшали свешивающиеся на цепочках золотые звездочки, шары, фигурки зверей, рыб и птиц. — Я похожа на новогоднюю елку и, главное, могу выйти в город. Чур, только одна.

— Хм… А ты не можешь заказать подарок на дом? — Догадался Крис.

— Ни в коем случае. Я должна сама отыскать кое-что.

— Отлично, тогда идем вместе, а возле необходимого магазина я спрячусь и буду стоять с закрытыми глазами до тех пор, пока кто-нибудь не подаст мне милостыню, а ты не «расколдуешь» меня.

После завтрака они отправились бродить по старому городу. Оказалось, что у предусмотрительного мага припрятан на барже целый гардероб. Вита удивилась, увидав его в отороченной светлой цигейкой дубленой куртке. В распахнутых полах сиял белизной теплый свитер. Маг изменил черному цвету и казался особенно смуглым и сильным.

— Ты помолодел, Крис, но выглядишь менее загадочно, — коротко прокомментировала смену имиджа Вита именно потому, что обновленный Флавин ей очень понравился.

— Я усыпляю твою бдительность, детка. Изображаю обычного славного парня, чтобы потом — пиф-паф! — явиться во всем блеске площадного фокусника. Надо же мне отработать сожжение по собственной прихоти денег.

— Надеюсь, мы успеем пройтись по магазинам до твоего чудесного перевоплощения? Честное слово, у меня вполне серьезные намерения.

— Вперед! Веди меня, девочка.

Вита устремилась вперед, пропуская яркие, праздничные витрины. В белой пуховой шапочке, надвинутой до бровей, и таких же варежках, в новой шубе с прыгающими среди её распущенных волос звездочками, она казалась воплощением зимнего праздника. Многие оглядывались на длинноногую девушку, но никто не привязывался с охами, ахами и просьбами автографов. Датчане спешно готовились к рождественской ночи и, скорее всего, не узнавали Виталию Джордан.