Сердце Черной Мадонны

Странно для женщины, подумал Макс. А пока Мила в ответ трещала что-то успокаивающее, он боковым зрением наблюдал за Иркой. Когда та слушала подругу, с лица ее схлынуло напряжение. Морщинки на переносице тут же разгладились, а носогубные складки совсем исчезли. Теперь Ирина не казалась ни старой, ни даже зрелой – просто девчонка! Забавная и очень хорошенькая. Макс залюбовался ею, вдруг поймав себя на мысли, что мог бы стоять вот так, следя за изменениями ее подвижного лица, хоть до утра и радоваться этим изменениям…

– Я отведу тебя к своему парикмахеру, – трещала Мила. – А то твоя стрижка никуда не годится! И цвет волос ужасный. Тебе надо в пепельную блондинку перекраситься: и броско, и седина заметна не будет. Еще тебе на косметические процедуры надо походить. В солярий. Подобрать макияж. Укольчики ботокса тоже не помешали бы…

– Никакого ботокса! – запротестовала Ирка.

– Но у тебя морщины вот здесь. – Мила постучала указательными пальчиками по коже вокруг глаз. – Старят.

– Пусть!

– Ну, как знаешь. Тогда придется очки с дымкой заказать. В оправе от какого-нибудь крутого кутюрье. Часы я тебе свои дам, у меня «Картье». Шубу одолжу. Ну, а остальное купим! И в первую очередь красивую трость – и ходить легче будет, и шикарно смотрится…

– Мила, не знаю, как тебя и благодарить, – только и смогла выговорить Ирка.

– Это я не знала, как тебя отблагодарить, – покачала головой Мила. – А теперь вот возможность представилась… И я ужасна рада, что могу вернуть тебе хотя бы часть долга…

Ирка хотела запротестовать, но Мила рубанула ладонью воздух, показывая тем самым, что ничего слушать не желает. Она на самом деле считала себя Иркиной должницей, а все потому, что когда-то та уберегла ее от смерти.

Это случилось два года назад, когда Мила готовилась выйти на свободу. Все документы уже были подписаны, немногочисленные пожитки собраны, и Миледи оставалось только со всеми попрощаться. Она целовала тех, с кем была особенно близка, обнимала просто приятельниц, похлопывала по плечам тех, с кем почти не общалась, и только к одной зэчке не подходила, потому что ненавидела ту лютой ненавистью. Зэчку звали Федей (Федорой по паспорту). Она отбывала заключение за двойное убийство. Это была здоровущая баба с неженской внешностью и такими же повадками. Посему на зоне она пользовалась успехом. Те, кому не хватало мужского внимания, льнули к Феде, поскольку от мужика она практически не отличалась, у нее даже груди не было, зато слыла великолепной любовницей. Милу же кошмарная бабища отталкивала. Ни с какой голодухи она не согласилась бы лечь с той в постель. Но, как назло, своей дамой сердца Федя выбрала именно красавицу Миледи.

Кто бы знал, как страдала Мила от ее навязчивого внимания. Ее тошнило от ухаживаний, комплиментов, подарков противной мужеподобной тетки. Но хуже всего были ее приставания! Из ночи в ночь Мила просыпалась от Фединых ласк, гнала ее, била по лицу, когда не больно, ладонью, а когда кулаком наотмашь, но так и не смогла избавить себя от домогательств влюбленной Федоры.

День, когда Мила выходила на свободу, стал для Феди траурным. Она не хотела расставаться со своей Снежной королевой. А уж если расставание неизбежно, так хоть бы попрощаться по-человечески. Обнять, поцеловать… А Миледи даже не смотрит в ее сторону! И так Феде горько стало, что выхватила она из-под одеяла заточку и кинулась на отвергнувшую ее Милу.

Демарш Федоры был замечен только Иркой, которая тут же бросилась наперерез разъяренной Милиной воздыхательнице, чтобы выхватить у нее оружие. Но слоноподобная Федя оттолкнула тщедушную Ирку, как котенка. Та пролетела метров пять и так неудачно упала, что сломала несколько костей правой ноги. От боли Ирка потеряла сознание, но, когда очнулась, узнала, что жертва ее была не напрасной. Мила, привлеченная шумом, обернулась, увидела Федю с заточкой и смогла увернуться от удара. Потом прибежали охранницы, скрутили Федору, увели Милу, а Ирку отнесли в изолятор.

С тех пор Мила и считала Ирку своей спасительницей. Ирка знала об этом, но не собиралась требовать возвращения «долга». Она не считала свой поступок героическим. А что хромой после «подвига» осталась, так никто не виноват. Даже Федя, и та косвенно. Просто стечение обстоятельств.

Но Мила считала иначе, посему и взялась помогать Ирке с энтузиазмом, как будто на кон была поставлена судьба всего человечества…

– Завтра же мы тебя сюда перевезем, – продолжала сейчас разработку плана Мила. – Займешь гостевую комнату. Она на втором этаже, а наша с Пашей спальня на первом, и ты нам нисколько не помешаешь. А то знаю я тебя и твою деликатность…

– Хорошо, – покладисто согласилась Ирка.

– А пока мы занимаемся твоим преображением, Макс нам еще кого-нибудь разыщет. Да, Макс?