Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Вилка выпала из рук. Я вскочила, не понимая, что делаю. Прежде, чем успела сообразить, швырнула в него тарелку. На тарелке лежали остатки рыбы, а виконт не успел увернуться, и теперь смотрит на меня бешенными глазами, весь покрытый ошметками.

Лишь спустя минуту, поняла, что натворила, но вины почему-то не ощутила и, вместо извинений, сказала:

– Виконт, вы нахал. Я не желаю слушать оскорбления в свой адрес. Может вы, конечно, доверенное лицо моего будущего мужа, но у вас нет повода сомневаться в моей чести и невинности. А в общении с вами ее приходится защищать слишком часто!

Ноздри виконта раздулись. Не сводя с меня яростного взгляда, он взял салфетку и медленно вытер лицо. Затем сказал:

– Я был бы спокоен, если убедился сам.

– В чем?! – выкрикнула я и затряслась.

Виконт с задумчивым видом вынул из основательно пострадавшей прически рыбную кость и аккуратно положил ее на блюдо. Затем с не менее задумчивым видом окинул взглядом меня.

Колени почему-то подогнулись, а мне показалось, он вот-вот поднимется, и сделает со мной то же самое, что с несчастной рыбой.

Но виконт провел языком по зубам, не разжимая губ, и тихо проговорил:

– Ну, если, как вы выражаетесь, я бравирую своими подвигами, то они хотя бы очевидны. Вы же бравируете категориями эфемерными, посему я и заметил, что хорошо бы знать наверняка. Чтобы не везти Черному принцу подпорченный товар.

Он медленно поднялся, комкая салфетку. То есть мне сначала показалось, что салфетку. Лишь, когда о палубу звякнуло, я опустила взгляд и увидела скрученную в бараний рог вилку. До меня дошло, что он на пределе бешенства. И винить в этом, кроме меня, некого.

Не найдя ничего лучшего, кроме как истошно завизжать, я затопала ногами для устрашения и крикнула:

– Диларион – взять!

Я развернулась и бросилась бежать по палубе, на нос корабля, где рулевой, боцман и капитан… Оттуда раздается песня суровых моряков, которые меня точно защитят.

Пока бежала, за спиной раздавались крики дракончика, который бросился защищать хозяйку от большого и страшного человека. Они смешались с проклятиями и руганью виконта, а мне немного полегчало. Но, когда позади раздались быстрые шаги, а на носу никого не оказалось, кроме попугая боцмана, сердце упало в пятки.

В голове пронеслись жуткие картины, где разъяренный виконт пронзает меня мечом и рубит на кусочки за то, что оказалась недостаточно хороша для Черного принца.

Взвизгнув, я подбежала к самому борту и прижалась спиной.

Когда развернулась, увидела в нескольких метрах взбешенного виконта. Он остановился возле штурвала, держа дракончика за лапы, и уставился на меня, как бык на красную тряпку.

– Не смейте… – проговорила я, все сильнее прижимаясь к борту.

– Вы… – прохрипел де Жерон.

– Не смейте ко мне приближаться! – выкрикнула я неожиданно громким голосом. – Вы не имеете права! Вы мерзавец, виконт, и хам! Я не желаю вас слушать! И видеть вас до самого конца путешествия!

– Миледи… – снова проговорил виконт, делая шаг.

– Не смейте ко мне обращаться!

Он протянул ко мне руку, явно намереваясь сказать что-то еще, но ноги неожиданно заскользили, а мир кувыркнулся. Перед глазами мелькнуло голубое и синее, а потом меня оглушило всплеском.

Тысячи ледяных игл вонзились в кожу, проникая к самому сердцу, я попыталась вдохнуть, но горло обожгло болью. Лишь через секунду поняла, это вода. Она ворвалась в глотку и принялась рвать изнутри. В голове успело мелькнуть – это конец, а потом боль от удушья и ужас заполнили сознание.

Я барахталась, била руками и ногами, отчаянно пытаясь всплыть, поймать ртом воздух, но не понимала, где верх, где низ, а перед лицом были только муть и чернота.

Тело стало словно не моим – тяжелым, неудобным, оно тянуло вниз, и мутная пелена перед глазами темнела все больше, пока сознание не покинуло, а свет не померк окончательно.

Спустя вечность, будто издалека прозвучало:

– Элизабет! Лиззи! Очнись!

Меня снова принялось мотать в волнах, потом что-то горячее прикоснулось к губам и обожгло. Жжение потекло в горло до самых легких, а потом с силой хлынуло обратно через рот. Я закашлялась и стала судорожно хватать воздух.

– Лиззи! Лиззи, девочка, ты сильная, ты сможешь! Лиз! Лиззи, очнись!

Мои губы опять обожгло, и я снова вдохнула.

Воздуха оказалось так много, что меня сотряс кашель.

– Лиззи! – раздалось снова, будто откуда-то сверху, и я удивилась, что так отчетливо слышу голос под водой.

Меня закрутило, я принялась болтать руками и ногами, пытаясь удерживать равновесие, но с запозданием ощутила, что тело стало тяжелым, а ладони ударились о твердое.

Перед глазами плавали круги, но к губам в который раз прижалось горячее, и в голове вспыхнуло.

Драгоценный воздух заполнил легкие. Я принялась жадно дышать, словно впервые в жизни ощутила его вкус. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что это вкус вовсе не воздуха, а чьих-то губ, но она ускользнула быстрее, чем успела сделать следующий вдох.

Откуда-то совсем близко раздался стон, и это был точно не мой стон.

Голова закружилась, словно меня качает на волнах, я с трудом открыла глаза и увидела над собой лицо виконта.