Сердце Черной Пустоши. Книга 2

– Ты не дура, – усмехнулась Ане Ахебак, и я робко улыбнулась ей в ответ. – Конечно, ты становишься слабостью своего мужа. Но ты можешь даже слабость эту обратить в силу. Помни, что в слабости сила женщины. И если нож не причинит никакого вреда подтаявшему маслу, кусок, что только извлекли из ледника, он расколет надвое. Помни об этом, Элизабет. И береги свой семейный очаг, от которого теперь столь многое зависит.

***

Обратного пути до дома Мириам я словно не заметила. Как не заметила моего отсутствия и моя маленькая подруга. Утомленный игрой дракончик сонно почмокал на моем плече, а затем, пискнув, устремился во дворец. Переодевшись в свой плащ и тепло попрощавшись с Ксаной, я устремилась вслед за Диларионом, едва сдерживая себя, чтобы не перейти на бег.

Как на крыльях взлетев на крыльцо веранды, которое ведет в лабораторию, я заметила мужа у дальнего стола и устремилась к нему. Его высочество разогнулся, и, стоило заметить меня, стремительно скользящую между столов, как его губы чуть растянулись в улыбке.

Почти подбежав, я, не говоря ни слова, обвила шею принца руками и поцеловала. Его высочество замешкался, но лишь на миг. Спустя мгновение сильные руки мужа прижали меня к себе, и я с наслаждением вдохнула успевший полюбиться запах принца, смешанный с запахом химических реактивов.

Поцелуй длился так долго, что я задохнулась, и, отпрянув, спрятала лицо на груди мужа, чувствуя, как гулко бьется его сердце.

– Элизабет, – выдохнул он, и, подхватив под бедра, посадил на стол перед собой.

Следующий поцелуй мужа оказался властным, безжалостно сминающим волю и рассудок. Прежде чем с головой погрузиться в упоительное чувство парения над пропастью я слабо прошептала:

– А маг… И слуги… Карл…

– Здесь никого нет, – хрипло выдохнул принц, сжимая бедро.

Я охнула от ощущения горячей ладони на коже и не поняла, когда и как муж успел преодолеть преграду в виде юбок и панталон. Но в следующий миг меня прижали еще ближе, а голову запрокинули назад долгим поцелуем, и мыслям просто не осталось места.

Вернувшись из мира, в котором есть только полет и наслаждение, которое взрывается внутри и снаружи мириадами звезд, я, переводя дыхание, принялась стыдливо приводить в порядок платье. Его высочество поцеловал меня в висок и с удивлением посмотрел вниз, обнаружив на полу осколки и россыпь какого-то радужного песка.

– Там нет ничего опасного? – спросила я и принц улыбнулся.

Он снова притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы.

– Самое опасное с тобой уже случилось, Элизабет, – ответил он. – Ты стала женой страшного Черного принца, безжалостного и властолюбивого.

– И очень этому счастлива, – невпопад пробормотала я и, притянув руку мужа, потерлась щекой о его ладонь.

Его высочество посмотрел на меня с нежностью и осторожно провел пальцами по другой щеке.

– Мне будет очень не хватать вас, пока вы будете в отъезде, – призналась я. – Вас… И всего этого.

Принц слегка нахмурился, но тут же улыбнулся снова.

– Тебе не придется скучать, Элизабет. Ты едешь со мной.

Глава 18

Мы выехали из дворца на следующий день, задолго до восхода солнца.

Накануне принц лично проверил мои навыки управления лошадью.

В Авароне мы с Нинель несколько раз участвовали в длительных конных прогулках, но в основном предпочитали пользоваться магическим транспортом: летающими ковриками или воздушными катапультами, которые способны подбросить самых отчаянных магов к самым облакам. Поэтому в седле я сидела вполне сносно, что неудивительно, когда знаешь, что всегда можешь себе помочь магией.

Здесь же я время от времени чувствовала слабость от блокирующих магическую силу перчаток, а тяжелый амулет на шее не давал забыть о своем бессилии ни на минуту.

Отпустив с манежа конюхов и берейторов, его высочество лично отдавал мне команду за командой, а я, закусив от усердия губу, добивалась от тонконогой вороной красавицы послушания и смирения.

Убедившись, что уверенно сижу в седле и знаю, что делать, если лошадь неожиданно решит прыгнуть в сторону или встать на дыбы, принц лично выбрал мне для предстоящей поездки гнедого мерина с густой стриженной гривой.

Когда я бросила удрученный взгляд на лошадь, на которой тренировалась, и которую от души кормила яблоками после, принц сурово пояснил:

– Ты не усидишь на Молли. Лес не манеж, а путь нам предстоит неблизкий. К тому же это лошадь, и как остальные молодые породистые кобылы, Молли истерична и пуглива. На Верного я бы посадил даже ребенка. Но если тебе по нраву эта кобылка, можешь объезжать ее после поездки, постепенно. Когда я рядом.

Я представила, как мы с принцем скачем по залитым солнцем лугам, есть только мы и ветер, и лошади, и это чувство полета, которое так остро ощущается рядом с его высочеством… И кивнула.