Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Гвардейцы держались с принцем запросто, почти на дружеской ноге и вместе с тем никто бы не заметил и тени панибратства или фамильярности. Поначалу они дичились меня и не заговаривали первыми. Но к вечеру к их подчеркнутой вежливости добавилось искреннее уважение и даже что-то, похожее на восхищение.

Принц во всем, что не касалось массажа, который помог в буквальном смысле пережить этот день, держался отстраненно. А я, робея, бросала на него взгляды из-под ресниц и пугалась осознания, что с каждым днем моя потребность быть с ним растет.

На одном из привалов принц высказал вслух удовлетворение от того, что в наше отсутствие королевство в надежных руках.

– Пока там брат, я спокоен, – сказал он, и я не сразу поняла, что его высочество говорит о виконте де Жероне.

– Де Жерон ведь собирался на заставу? – недоумевая, переспросил один из гвардейцев.

Его высочество кивнул, но пояснил, что брат изменил свое решение вечером.

Я задумалась, что такого могло произойти за день, что заставило упрямого виконта изменить решение, но из-за усталости и желания быстрее добраться до охотничьего дома думалось плохо. Внимание то и дело перескакивало на мысли, что скоро сниму сапоги, и засну прямо в костюме для верховой езды, и просплю до следующего утра, не отвлекаясь ни на ужин, ни даже на завтрак.

Охотничий дом несколько разочаровал: после блеска и великолепия дворца в Городе-крепости ожила увидеть по меньшей мере, наш летний аваронский дом. Но когда из-за деревьев показалась хижина, я недоуменно заморгала.

– Здесь я останавливаюсь один, – сказал принц, помогая слезть с лошади.

В последний момент Диларион соскользнул с плеча и, взмыв вверх, скрылся среди успевших затянуться сумраком деревьев.

– Диларион, – слабо позвала я, и принц поспешил меня успокоить.

– В нетопыре заговорил инстинкт хищника, – сказал принц. – Уверен, он вернется сытым и крайне довольным.

– Но ваш запрет насчет крови, – испугалась я за дракончика.

– Он не распространяется на случаи охоты, – заверил принц. – Когда зверь добывает нужную ему кровь естественным путем, все происходит плавно, без колебаний магического фона, что может быть губительно для Пустоши.

Я кивнула, принимая объяснение и подумала, что ученость его высочества превосходит все мыслимые и немыслимые ожидания. В следующий момент от близости принца дыхание перехватило, и муж, не удержавшись, нежно коснулся губами лба.

– Наши люди будут рядом, – сказал принц, когда я проводила взглядом удаляющихся гвардейцев. – В двухстах шагах удобное место для лагеря: четыре домика, стойла для лошадей. Я же предпочитаю одиночество, и самым приближенным нет резона напоминать о моих привычках.

Слова его высочества об одиночестве неприятно резанули слух, и, почувствовав мое напряжение, муж привлек меня к себе и поцеловал в висок.

– Предпочитал, – поправился он, а я ощутила, как на душе запели флейты.

Тут же ломота в пояснице, коленях и местах, о которых леди не говорят вслух спустила с небес на землю, и я пробормотала виноватым тоном:

– Кажется, завтра я не смогу сидеть…

– В седле? – хмурясь, спросил муж.

Я помотала головой и тихо пискнула:

– Вообще.

К моему негодованию, муж коротко засмеялся, но, когда легко, как пушинку, подхватил на руки, в груди затеплилась благодарность к нему.

– Сможешь, – уверенно сказал принц, и я поверила.

Он усадил меня в удобное, покрытое шкурами кресло и быстро разжег огонь в странной на вид печи, похожей на камин и старинную печь из поселенских домов одновременно. Казалось, я лишь смежила веки, как его высочество ловко снял с огня огромную кастрюлю и выплеснул воду в деревянную лохань, над которой тут же поднялся пар. Не успела я осознать, что происходит, как пальцы мужа заскользили по моему телу, а когда поняла, что помогают избавиться от дорожного костюма, было поздно: я осталась полностью обнажена.

Шумно переведя дыхание, принц подхватил меня на руки и спустя мгновение опустил в деревянную лохань.

Я не смогла сдержать стона, откидывая голову назад, полностью отдаваясь теплым целебным прикосновениям воды.

Из груди мужа послышалось что-то похожее на звериный рык, когда он молниеносно избавился от одежды и опустился в ту же лохань. Я часто заморгала от интимности момента и даже боязливо оглянулась, закусив губу, чем рассмешила мужа.

– Никто не придет, – сказал он, глядя мне в глаза, отчего внутри что-то оборвалось.

От волнения я выпалила первое, что пришло в голову:

– Раньше я принимала ванну только с Диларионом.

Принц развеселился еще больше и попросил:

– И впредь не изменяй своим привычкам.

Я тоже хихикнула, густо краснея, чтобы в следующий миг расхохотаться, запрокинув голову. Прикосновение твердых пальцев к стопам оказалось неожиданным и необыкновенно волнующим. Я закусила губу, уставившись на принца во все глаза. А он переставил мои ступни к себе на живот и легко сжал бедра стопами.

Я охнула, когда его высочество нежно сдавил в ладонях ступню, отчего тело пронзила волна наслаждения.