Сердце Черной Пустоши. Книга 2

На самом деле, несколько глотков воды, сделанных перед выездом, уже дали о себе знать, но я дала себе слово, что по крайней мере сегодня, не опозорюсь и не буду обузой принцу.

Поэтому, когда между деревьев замелькал голубой купол шатра, я едва не застонала, готовая спрыгнуть с коня прямо на ходу и броситься к ближайшим кустам.

Верного расседлывать не стали. Сперва не обратила на это внимания, но когда вернулась из бурных зарослей шиповника, поинтересовалась у одного из гвардейцев:

– Разве ему не надо ослабить ремни?

Тот оглянулся вальяжно, но увидев меня, вытянулся по струнке и проговорил чеканно:

– Его светлость не велел.

– А почему не велел?

– Так отправляемся через час, миледи.

– Куда? – не поняла я.

Лицо гвардейца вытянулось, он проговорил озадаченно:

– Так это, в Город-крепость.

– О, – выдохнула я, – значит, мы едем домой.

Оставив гвардейца с открытым ртом смотреть мне в спину, я бросилась в голубой шатер, где лежат дорожные вещи.

Дилариона обнаружила сидящим на какой-то палке, прикрученной к центральному шесту на манер жерди. Дракончик нахохленный, как попугай боцмана, в одной лапе остатки полевки, другой балансирует на перекладине.

– Ты слишком много ешь, – сказала я ему укоряюще. – В лесу ты превратился в настоящего пухлика.

Диларион обиженно пискнул и, в доказательство того, что он никакой не пухлик, а вполне себе дракон, страшный и ужасный, поднялся в воздух и принялся носиться кругами под куполом.

– Да-да, конечно, – проговорила я и стала собирать разбросанные им вещи. – Тебе придется много летать, чтобы сбросить все, что наел. Наши дорогие повара решат, что я нарочно тебя закормила, чтобы ты больше к ним не летал.

Выпустив облачко белого пара, дракончик, наконец, опустился обратно на жердь. Дыхание тяжелое, глазки-бусинки смотрят на меня строго, мол, ты все выдумываешь. И стал демонстративно доедать полевку.

Я собиралась очень быстро, и через пятнадцать минут была полностью готова к дороге. Вещи мужа собирать не пришлось, поскольку все нужное всегда на нем, а переносную лабораторию укладывает самолично, не подпуская к опасным колбам всяких неумех.

Но все же ждала, что принц зайдет в шатер. Однако, спустя еще пятнадцать минут, поняла, что он вообще забыл о существовании голубого шатра, в котором ждет его верная и любящая леди.

Сделав глубокий вдох, я вышла и направилась прямиком в переносную лабораторию. Как и ожидала, муж оказался там. Сосредоточенный и внимательный, он склонился над глянцевой пластиной и водит по ней пальцами, будто таким образом надеется привести в действие.

– Мой принц, – заговорила я, – я готова к возвращению.

Не поднимая взгляда, он ответил отстраненно:

– Очень хорошо… Очень…

– Я хотела собрать ваши вещи, – продолжила я, – но оказалось, в голубом шатре только мои. Поэтому решила, у вас все уже собрано…

– Угу… – промычал принц, заглянув одним глазом в колбу.

Я стала говорить дальше.

– А коней не расседлывали. Они прямо так и стоят перед шатрами. Наверное, им надо дать отдохнуть, ведь мы ехали почти весь день. Разве не лучше будет переночевать, а потом ехать уже посвежевшими?

– Угу…

– Мой принц?

Карл Сварт поднял голову и посмотрел на меня, как на тумбочку или табуретку, которая так некстати оказалась посреди шатра.

– А… Элизабет, – протянул он. – Что ты хотела?

От такого пренебрежения даже перехватило горло. Но, помня наставления Ане Ахебак, проглотила его и склонив голову повторила как можно смиренней:

– Я хотела сказать, что кони, должно быть, устали. И, возможно, нам стоило бы дать им передышку.

Принц обошел стол и, цапнув тряпку, стал тщательно вытирать пальцы.

– Очень похвально, что ты заботишься о животных, – сообщил муж. – Это значит, сможешь заботиться и о подданных. Но нам нужно выдвигаться немедленно, поскольку до Города-крепости два с половиной дня пути, а мне не хочется держать тебя в походных условиях слишком долго.

Обида на бесцеремонность и пренебрежение разом испарилась. Я неожиданно ощутила всю заботу и бережность, с которой относится ко мне мой принц, что ради безопасности своей принцессы готов загнать лошадей.

– Я бы потерпела, – проговорила я, потупив взгляд.

– Что за вздор, – удивился Карл Сварт. – Почему принцесса Черной Пустоши должна терпеть? Все давно решено. Иди, собирай, что еще нужно. Нетопыря, юбки. Но мне сейчас мешать не надо. Выдвигаемся через десять минут.

Еще несколько мгновений назад я бы обиделась на резкий ответ, но сейчас, окрыленная таким признанием, выпорхнула из шатра и вернулась в свой. Закончив последние приготовления, ухватила Дилариона, который очень упирался и не хотел лезть в сумку, вышла из шатра.

Принц уже стоял возле коня, успев за время, пока воевала с дракончиком, уложить переносную лабораторию. Гвардейцы убрали за ним шатер, и на его месте остался лишь вытоптанный круг.

– Элизабет, наконец-то, – произнес принц, и по мне прокатилась волна стыда за то, что вынудила его светлость ждать.

– А как же мой шатер? – поинтересовалась я, влезая на Верного с помощью.

– Он уже убран, – коротко сказал принц.

– Но как… – начала я и обернулась.