Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Когда вышла, оказалось, что принц уже ожидает в постели. Я сбросила полотенце прямо на пол и юркнула в горячие объятия мужа.

– Мне показалось, кто-то устал, изготавливая весь день снадобья для моих бойцов, – прошептал муж.

В ответ я впилась в губы мужа, как изможденный странник в пустыне припадает к кубку с родниковой водой.

– Мой принц, – прошептала я. – Память о каждом вашем поцелуе, о каждом касании будет давать мне силы в разлуке с вами.

– Элизабет, – прошептал принц, запрокидывая мне голову и покрывая поцелуями шею. – Я вернусь к тебе даже с самой Звезды.

– Не говори так! – воскликнула я. – Разве не понимаешь, что необдуманными словами можно накликать несчастье?

Коротко рассмеявшись, принц притянул меня к себе и поцеловал в губы.

– Леди Сварт, – сказал он. – Вы стали настоящей дочерью Пустоши. По крайней мере, в своем суеверии вы вполне можете посостязаться с уроженками этого края.

– Я старалась, ваше высочество, – в тон мужу ответила я, думая, что принц прав.

Не так давно я смеялась в лицо суеверным людям, но сейчас что-то подсказывало – жизнь и благополучие мужа не те категории, которыми могу шутить.

– Чтобы угодить вам, – добавила я тихо.

– Вот как? – сдерживая улыбку и стараясь говорить серьезно, спросил мой принц. – Если ты стремишься угодить мне, не лучше ли спросить у меня, Элизабет? Я знаю множество способов.

Тихо засмеявшись, я прильнула к мужу еще ближе, желая чувствовать его каждой частичкой тела.

***

Меня подбросило на кровати ощущение ужаса и приближающейся беды. Какое-то время сидела, пытаясь привести сердцебиение в норму, затем склонилась над спящим мужем.

– Я ведь я ни разу не видела, как ты спишь, – прошептала я, вглядываясь в черты, ставшие родными. – Каждый день в предрассветный час ты смотрел на меня, спящую, целовал в лоб и уходил. А сегодня я проснулась раньше.

Я прислушалась истинным чутьем, и поняла, что времени около двух часов ночи.

Муж нахмурился во сне, словно ему снится, что отдает приказ, и я осторожно, чтобы не разбудить, провела ладонью по угольно-черным волосам. Тут же лицо принца смягчилось, и стало несколько беспомощным, что присуще всем спящим людям.

Тревога ледяной лапой сжала горло изнутри, а предательское воображение нарисовало картину: мой принц спит, как сейчас, безмятежным и глубоким сном, а в это время с разных сторон подкрадываются враги, вооруженные до зубов, с красными знаками на шеях. За ними следует кто-то или что-то, настолько черное и страшное, что у меня непроизвольно застучали зубы.

– Нет, нет, нет, мамочки, – одними губами прошептала я и положила руки на сердце, словно могла заставить его биться тише.

Не просыпаясь, муж сгреб меня в охапку и притянул к себе. Как ни старалась я успокоиться, слушая мерное дыхание принца, сколько ни рисовала картины, одна другой краше, как он возвращается с победой, а я бегу к нему навстречу, и он, соскочив с коня, подхватывает меня на руки… тревога не унималась, а лишь усиливалась.

Понимая, что еще минута и буквально заору от ужаса, я осторожно отстранилась от мужа и медленно отползла в сторону. Воздуха стало мало, показалось, что вот-вот задохнусь от страха. Если раньше, приди такое в голову, не раздумывая, разбудила бы мужа и попросила успокоить меня, то сейчас, зная, что ему предстоит завтра, не посмела его тревожить.

Стараясь ступать неслышно, я прошла в омывальную и, склонившись над раковиной, принялась плескать воду в лицо. Дверь сзади распахнулась и внутрь ворвался такой холодный ветер, что я озябла, а собственная нагота стала ощущаться, как нечто уязвляющее.

Я подхватила ночную рубашку, заботливо оставленную кем-то из камеристок на кушетке, и, когда белая ткань скрыла ноги до самых кончиков пальцев, почему-то почувствовала себя лучше. В то же время ночная прохлада приятно освежила и дыхание стало ровнее.

– Я так и сделаю, – прошептала я. – Я выйду вдохнуть свежего воздуха… ненадолго… Или спущусь в зал, где идет полным ходом работа по изготовлению снадобий. Скажу, что беспокоилась, как идет работа, даже предложу свою помощь, если понадобится. Только не лежать и не представлять все эти страшные вещи!

Затаив дыхание, я вернулась в опочивальню и закрыла дверь в омывальную, чтобы хлопнув, она не разбудила спящего мужа. Прежде чем скользнуть в гостиную, подхватила со столика аккуратно сложенный шерстяной плащ, который кто-то из камеристок забыл отнести в гардеробную.

Диларион, который уютно устроился на низкой софе в гостиной пискнул, приветствуя хозяйку, но отправиться со мной не захотел: свернулся в клубок и сладко засопел.

Зябко кутаясь в плащ, я покинула покои, но едав шагнула в коридор, вздрогнула от неожиданности.

Освещая тьму факелом и прислонившись спиной к стене, стоит Рамина. Вид у девушки сосредоточенный, брови нахмурены, а губы сжаты в линию.

– Рамина? – воскликнула я и подумала, что мой голос звучит испуганно.

– Простите, принцесса, если напугала вас, – проговорила девушка, приседая в книксене. – Я… Меня отправили спать, как всех, кто работал с вами днем, но мне не спалось, и я подумала, вдруг вам что-то понадобится…