Сердце Дайвера (ЛП)

Мы замираем при звуке голоса Тайлера, чувство вины мгновенно охватывает нас обоих. Оно заполняет меня так же быстро, как и похоть, и слезы застилают мои глаза. Какого черта я делаю? Разве я недостаточно испортила эти отношения? Кален отшатывается назад, поспешно отстраняясь от меня, его губы ушиблены от нашего поцелуя. Я сажусь, быстро натягиваю бюстгальтер и застегиваю молнию на костюме, его глаза следят за этим движением с голодом и стыдом. Сглотнув, я отворачиваюсь, сдерживая слезы, пока мой разум яростно кричит на меня, бросая оскорбления за то, что я снова поддалась.

Я хватаю коммуникатор.

— Ага, в порядке, — прокашливаюсь, прочищая горло от хрипоты. — Как обстоят дела там?

Мои глаза переходят на Калена, и я вижу, что он ведет ту же внутреннюю войну, что и я. Я не могу отвести от него взгляда. Даже если голос Тайлера звучит снова, даже если мы чувствуем себя виноватыми и ненавидим то, что хотим друг друга, — мы не можем остановиться. Мы постоянно притягиваемся друг к другу. Моя киска все еще мокрая и пульсирует, а губы болят от его разрушительных прикосновений.

Я хочу большего.

— Мы собираемся доставить оборудование, чтобы выкопать вас. Процесс идет медленно, но я клянусь, детка, мы стараемся, хорошо? Так что держись, вы оба, — даже сейчас мужчина, которого я должна пытаться вернуть, которого я все еще люблю, пытается спасти меня, а я думаю о том, как хорошо было бы трахнуть его брата.

Ага, хорошо… Я буду держаться здесь, с руками и ртом его брата на моем теле. Блять, я извращенка.

— Хорошо, будь осторожен, — рассеянно произношу я, облизывая языком свои воспаленные губы, чтобы снова почувствовать его вкус, пока я отключаю связь. Наше дыхание тяжелое, а его губы напряжены, мы оба уставились друг на друга, не зная, что делать.

— Нам нужно поспать, — пробормотал он, его тембр темный и грубый. Это посылает дрожь по мне, и он замечает это, его глаза на мгновение закрываются. — Черт, принцесса, перестань смотреть на меня так.

— Как? — отвечаю я с озорной улыбкой.

— Как будто ты хочешь, чтобы я нагнул тебя и трахнул прямо здесь, проклиная все последствия, несмотря на то, что мой брат борется за то, чтобы добраться до нас, — прорычал он. Его глаза сузились, когда я ничего не ответила. — Спать, нам нужно поспать, — ворчит он, но говорит ли он со мной или с самим собой?

Я киваю и хватаю одеяло, ложусь и пытаюсь устроиться поудобнее, но это трудно, и моя спина все еще болит от удара о стену. Ругнувшись, Кален придвигается ко мне сзади, прижимаясь своим твердым телом к моему, и подкладывает свою руку мне под голову, как подушку, а другую руку перекидывает через мое тело, прижимая меня к себе.

— Лишь потому, что здесь одно одеяло, слышишь меня, Эндрюс? А теперь спи.

Я снова превратилась в Эндрюс. Интересно, это произошло до или после того, как он присосался к моей груди?

Закрывая глаза, я пытаюсь уснуть, но мысли о том, что я заперта здесь, заставляют мой разум бежать со скоростью миллион миль в минуту, не говоря уже о воспоминаниях о том, как рот Калена прижимался к моему и как он наблюдал за мной, посасывая мои соски. К тому же, ощущение его твердого тела против моей спины совсем не помогает мне успокоиться. Вздыхая, я извиваюсь на твердой земле, пока Кален не рычит:

— Прекрати, блять, толкаться своей задницей в мой член.

— Я не толкалась. Я пытаюсь устроить… — мои слова резко обрываются на вздохе, когда его рука обрушивается прямо на мою киску. Этот ублюдок только что шлепнул мою гребаную киску, какого хрена?

— Прекрати, — требует он.

Задыхаясь, я замираю на мгновение.

— Серьезно, я просто… — я вскрикиваю, когда меня резко переворачивают, и мой лоб сталкивается с его твердой грудью. Он ухмыляется, фиксируя мои ноги и обхватывая меня руками, заставляя лечь на него.

— Вот, ты в тепле, не на твердой земле, и я могу удержать тебя от гребаного прижимания ко мне, — бормочет он.

— О да, так намного лучше, — поддразниваю я, поднимая голову и встречаясь с его темными глазами.

— Принцесса, клянусь, я брошу тебя в воду, чтобы ты остыла, если ты не прекратишь, — предупреждает он, его глаза закрываются, когда он укладывается обратно. Задыхаясь, я устраиваюсь поудобнее и кладу голову на его твердую грудь, прислушиваясь к учащенному биению его сердца. Мы оба стараемся не обращать внимания на явный признак его возбуждения.

Здесь тихо, не считая шума сдвигающихся камней и медленного плеска воды о камни.

— Кал? — тихо бормочу я.

— Что? — рычит он.

Колеблюсь, но я должна спросить.

— Мы ведь выберемся отсюда, правда? — мне трудно признаться, что я боюсь. Обычно я мало чего боюсь, но это… это чертовски мрачно. Я знаю шансы, это один из худших вариантов, который может произойти. Возможно, мы пройдем через другой туннель, возможно, нет. Там может быть вода, а у нас только одно снаряжение.

Столько всего может пойти не так, поэтому лежание в его объятиях кажется единственным, что держит меня сейчас в узде, и мне нужно, чтобы он сказал мне, что все будет хорошо.

— Солги мне, — шепчу я, когда он молчит слишком долго.