Отступив, я направила свой взгляд в сторону темных призрачных деревьев, образующих мертвый лес. А затем уверенно последовала навстречу своей судьбе. И хотя темнеющая мгла по большей части перекрывала весь обзор, насылая пугающие видения, я не прекращала идти вперёд. Лишь мельком брошенный взгляд через плечо на оставшихся позади меня людей давал понять, что никто из нас не намерен отступать.
Трой и Салли поспешили к остальным, на ходу раскрывая свой потенциал, чтобы создать сдерживающий барьер – последний шанс на спасение. По команде главнокомандующего все остальные последовали за ними, решительно возводя руки к поглощенному пропастью небу.
Тогда я перешла на бег, вознамерившись помочь этим людям. Мне не нужен был компас или же ночное зрение, чтобы с легкостью найти улей. Ведь я знала, где он…
Тьма сама вела меня, словно незримая нить уходила яркой звездой во мглу. Она звала меня. И я знала почему: между нами всегда была неразрывная связь. А потому дорогу я находила без особого труда, словно этот предначертанный путь шел изнутри меня.
Со временем пространство вокруг изменилось. Я все ближе подступала к лесу. Он выглядел иначе, нежели прежде.
Повсюду витали темные птичьи перья. Их пронзительное, местами пугающее пение раздавалось приглушенным эхом, окружившим меня со всех сторон. Это походило на безумие, ворвавшееся в сознание тысячами голосов. С неба все также опадали черные лепестки, медленно кружась в воздухе, чтобы затем осесть пыльными мазками на коже. Деревья походили на сгорбившихся великанов, выстроившихся в круг, чтобы загнать пойманную ими дичь. Легкий скрипучий шорох прогнивших листьев под ногами заставлял переодически оглядываться, чтобы не упустить из виду возможную опасность.
«Не вздумай отступать, Никс!» – упорно твердила самой себе, остановившись до этого лишь на краткое, но весьма ощутимое мгновение.
Чем дальше я продвигалась в лесную чащу, тем отчетливее ощущала её присутствие: все сосредоточение темной магии, скрытой в избранном источнике природы.
Осталось совсем немного.
Я отодвинула в сторону колючие ветви, полностью скрывающие тот самый край леса. Но даже не успела толком шагнуть в эту бездну, как услышала позади себя:
– Не делай этого.
Мое сердце на краткий миг остановилось, замерло пугливой ланью, а затем пошло вскачь, словно непослушный жеребец. В этот момент мне вдруг показалось, что я упала с отвесной скалы вниз, а вместо жестокого обрыва скатилась в невесомую бесконечность, не в силах что-либо изменить.
–
Он здесь.
Он живой.
Он…
– Остановись, Лайникс. Пока не поздно.
Медленный вздох и…
–
Это было сильно, а ещё…больно. Все мое естество тянулось к нему и совершенно не хотело рисковать, но…
Я тоже сделала свой выбор. Поэтому решительно мотнула головой, так и не обернувшись. Потому что казалось, если сделаю это, если посмотрю в его глаза, увижу малейшие ссадины и какие-либо раны, то не смогу…Не смогу оставить его.
Уняв бьющееся в груди сердце, я произнесла то, что мы оба знали:
– Если я не сделаю это, то для нас все кончено. Для
Речь шла не только о наших жизнях, но и о жизнях ничего не подозревающих существ – о мире в его полноте.
Между нами повисло мучительное, наполненное невысказанными словами и чувствами молчание. Пустота, обрушившаяся на мое сердце, безжалостно распространяла свои сети. Так или иначе, но он сделал мне больно, хотя прекрасно знал, что мое сердце целиком и полностью принадлежало ему одному.
– Лайникс…
Его голос не был умоляющим, срывающимся на шепот. Но я чувствовала в нем отголоски ноющего непомерного отчаяния: того, кто все осознавал, но отказывался принимать за данность.
– Мы оба знаем, что иного выхода нет, – стараясь контролировать собственный голос, произнесла я и выдохнула, сжав ладони в кулаки. – Поэтому не делай этого. Не заставляй меня чувствовать сожаление.
Последние слова больше походили на приказ, нежели на просьбу. Но иначе было нельзя. Поэтому, больше не раздумывая ни секунды, я шагнула в гущу, оказавшись на окраине леса, посреди маленькой поляны, скрытой множеством колючих ветвей. Это место было настолько скрытным и удаленным от остальной части леса, что не знай я наверняка, куда следует идти, никогда бы не нашла его. По крайней мере, так скоро.
Я не слышала его шагов, но почувствовала, как он последовал за мной.
Намеренно отринув все мысли и чувства в сторону, я постаралась сосредоточиться на темной глубокой яме, которая являлась сосредоточением полновластного смертельного танца теней. Даже отсюда я могла почувствовать легкий приступ недомогания и озноб, прокатившийся по телу ледяной волной, заставляющей кровь стыть в жилах.
Мое сердце пропустило удар. Затем ещё один. И ещё. Но каждый из них словно предупреждал: у всего есть своя цена. Я знала, а потому: какова бы она ни была, собиралась отдать сполна.
Все было так, как и говорил господин Брэйтон.