Сердце демона

Э́ймер – человек, глава гильдии чародеев, волшебница из команды Раштау.

Эмхе́т – легендарная династия древних правителей Таур-Дуат, наделённая божественной силой. По сути, не имя, а титул – «тот, кто над всем».

* * *

Предлагаем послушать песню Аштирры «Солнце над храмами» в авторском исполнении.

Книга вторая

Проклятое величие

Ознакомительный фрагмент

Ничем не выдал себя Хенти, когда тело только принесли, – ни словом, ни жестом. Только опустил взгляд, чтобы не отразилась в зеркале духа скорбь сердца. И страх.

Страх был ведом даже служителям Ануи, безучастным ко многим делам живых. Этот страх пронизывал многое и многих, особенно в последнее время. А теперь не осталось и надежды – вот она, лежит на столе бальзамировщика, истекая самой обычной кровью. Не золотой, алой.

Приказ Владыки был молчать. Всё должно было свершиться тайно… словно можно укрыть преступление, последнее в череде, заставившей содрогнуться самих Богов.

Для этого дела Хенти уже решил позвать лишь троих самых верных своих сторонников. В них Верховный Жрец Ануи, начальник императорских мастерских, был уверен как в себе самом. Но прежде он хотел осмотреть тело сам.

Как только слуги Владыки ушли, Хенти быстро снял перчатки из плотного льна, которые на людях носили все служители Ануи. Жрецы Стража Порога делали смертную плоть бессмертной, вечным вместилищем знаний о каждом конкретном воплощении на земле. Это был труд почётный и вместе с тем дурной, ведь для подготовки умершего тела им требовалось это тело осквернить – разрушить сосуд души и перекроить его. Простые рэмеи и люди не желали касаться смерти раньше срока, и потому служители Ануи, следуя традиции, старались не дотрагиваться ни до кого из живых.

Омыв ладони, Хенти занёс их над телом, не в силах коснуться. Руки ощутимо задрожали. В золотистых огнях светильников тускло поблёскивал развороченный доспех с защищающими крыльями Богини. Такой нагрудник имели право носить только наследники Божественного Ваэссира. Кожаная основа доспеха и тонкая ткань туники почти сплавились с развороченной плотью. Грудная клетка была вскрыта, зияя пустотой, словно осквернённый саркофаг. Кости разошлись, жестоко, гротескно повторяя крылья Богини в своём изгибе – острые, белые, совершенные.

Внутри не было сердца… Нечего будет взвесить на Суде Псоглавого Бога у Вод Перерождения.

Кому могло оказаться под силу такое? У кого бы хватило духа?.. Впрочем, Хенти знал, у кого. Никто не осудит этого рэмеи, как не осуждали и прежде. Даже сами Боги уже не сумеют остановить, потому что единственный, кто мог, лежал сейчас здесь, перед жрецом. И он потерпел поражение.

Первый Клинок Таур-Дуат, Верховный Военачальник, сын Владыки… Алазаарос Эмхет.

У Хенти были все необходимые амулеты. Золотой крылатый скарабей заменит сердце, а жрецы Ануи соединят кости и плоть для сохранения в вечности. По крайней мере в вечности Владыка не отказал своему мятежному брату. Но со смертью Алазаароса угас и светоч для всех тех, кто уповал на него, кто мечтал повернуть бурный разлив последних событий вспять. Кто желал снова обратиться к заветам предков, пока не стало слишком поздно.

Верховный Жрец Ануи склонил голову. Его лицо давно уже затвердело как погребальная маска, а сердце онемело от увиденных ужасов. Но сегодня он позволил себе оплакивать своего господина.

Кровь тихо капала на каменные плиты пола. Недоверчиво Хенти созерцал безвольно повисшую руку, прежде сжимавшую меч, который защищал их всех. Посмотреть в лицо военачальника жрец пока так и не решился – лишь бросил взгляд вскользь, когда его только принесли. Он хотел помнить Алазаароса живым. А всё, что случилось теперь, казалось смутным кошмаром, от которого хочешь очнуться, но тот лишь затягивает глубже, хоронит в недосягаемых глубинах твоего восприятия – там, где даже ты сам уже не услышишь собственный крик.

В эту ночь всё закончилось – всё, на что они могли надеяться. Воля Владыки, чьё имя теперь не произносили лишний раз не из почтения даже, а из страха, разметает остальных, как песчаная буря. Раскрошит их, как само время, не оставив и памяти.

Но даже осознавая это, Хенти должен был завершить свой долг перед мёртвыми. Прошептав краткую молитву Стражу Порога, он отошёл ненадолго, вернулся с инструментами и глубокой чашей с водой. Но крови было столько, что не то что глубокой чаши – даже целого бассейна императорских терм мало.

Тихо напевая, бальзамировщик начал расстёгивать задубевшие ремни нагрудника и аккуратно отделять доспех от плоти. Тот поддался не сразу, и работать приходилось осторожно, чтобы не нарушить целостность и без того сокрушённого тела ещё больше. Тонкий нож, разрез за разрезом, убирал обрывки ткани и кожи, потом подцеплял слой, понемногу отделяя. Прекрасный был доспех, выкованный точно по меркам военачальника. Прекрасный доспех и совершенное выкованное в боях тело, последнее вместилище Силы Ваэссира… кроме самого Владыки Таур-Дуат.