Сердце Дэва. Искатель

Высокая, укутанная в тонкий платок поверх домашнего голубого платья, она сложила руки на груди. Узкое светлое лицо, словно написанное острым карандашом. А тëмно-русые волосы собраны в пучок на затылке, из которого торчали две чëрные шпильки.

— Что у тебя за вид, Мила? — прошипела она сдавленно. — Ты где была? Тебя ограбили? Или ещё что-то похуже? Почему же ты молчишь?

— Мам, я устала, — Мила старалась не смотреть на неë. — Всë нормально, правда. Я завтра тебе всë расскажу, а сейчас у меня голова пополам разламывается. Хочу помыться и лечь спать.

— Мила, говори прямо: тебя изнасиловали?

— Ну какие глупости! Пусть только попробовали бы, я бы им показала.

— Что ты им показала бы? И так уже всë напоказ. Платье… Ты голышом бы не так вызывающе выглядела! Я надеюсь, на приëм ты явилась в нормальном виде? Дэв, какой позор! Что теперь о нас в высоком свете будут думать?

— Мама, прошу тебя…

— Кто это с тобой сделал? Я должна знать, кто этот подонок!

— Мама? Я таких слов от тебя никогда не слышала. Успокойся, пожалуйста, — Мила вздохнула, поняв, что придëтся рассказать всë. — Ты ведь знаешь, как плохо я переношу корсет. А тут после приëма отправилась погулять по набережной, в голове помутнело, и я упала в воду. А чтобы меня спасти пришлось распороть и платье, и корсет. Иначе я просто задохнулась бы.

— Очень сомневаюсь, что всë было именно так, — прищурилась мама.

— Клянусь Дэвом!

— Ну, смотри у меня.

— Не волнуйся, мамочка. Это истинная правда. Я пойду сейчас приведу себя в порядок и лягу спать. А завтра уже расскажу, что удалось узнать.

Мила быстрыми шагами взбежала по лестнице, и только на последних ступенях еë остановила мама:

— А как же покушать? Ты не обедала, а на приëме вряд ли кормили чем-то серьëзным. Если ты вообще на приëме была.

— Я там устриц наелась. Очень сытные зверюги, — кинула Мила через плечо и юркнула в свою комнату.

Первым делом она скинула платье и остатки корсета, стянула ещë влажное исподнее, прилипшее к телу. Посмотрела на себя в зеркало, выискивая ссадины. И с жалостью цыкнула, когда заметила царапины на правом боку под рëбрами. Не особо глубокие, но они могли превратиться в шрамы. А на нежной золотистой коже это будет клеймом.

Больше следов от нежданного купания не осталось. Мила позвала Нюру и попросила приготовить ванну.

— Не задалося чего? — спросила та, заметив порванное платье.

— Да, как-то не так я себе всë представляла, — грустно согласилась Мила.

Они перешли в ванную комнату. Большая купель медленно наполнялась горячей водой с густым вязким варом. Нюра закрутилась возле шкафчика с солями и маслами, добавляя то одного, то другого. А Мила устроилась на кушетке, поджала под себя ноги и наблюдала за служанкой.

Наконец та закончила приготовления, комната наполнилась тëплыми цветочными ароматами. Пока вода ещё набиралась, Нюра отважилась задать несколько вопросов, которые не оставляли в покое еë любопытство.

— Позвольте спросить, госпожа? Так и что ж с приëмом? Неужто за зря столько времени собирались?

— Да, получается, что зря.

— И тот кавалер…

— Не надо, про него, Нюра, — отрезала Мила. — Вечер выдался отвратительный, и про подлецов я вспоминать не хочу.

— Уж не он ли платье порвал?

— Нюра! Ну какая же ты любопытная! Что ж ты всё выпытываешь?

Нюра рассмеялась, будто от хорошей шутки. Принялась рассматривать свои мозолистые пальцы. Похоже, выводы она сделала свои и настолько неприличные, что они пëстро раскрасили еë пухлые щëки румянцем.

Распаренная после ванны Мила долго не могла уснуть. Вроде и устала за день невыносимо, и мысли поначалу затихли, а только всë равно лежала и глядела в потолок.

Вскоре вспомнился поцелуй с Фринном. Такой нежный, короткий, способный превратится в нечто большее, но оборванный в самом начале. А потом падение в воду и пробуждение на пляже. Как же всё быстро изменилось. Стремительно Фринн превратился из храброго искателя, в человека, который лишь ждëт, чтобы залезть беззащитной девушке под юбку. Кто знает, где побывали его руки, прежде чем Мила пришла в себя. Ужас!

А ведь как умело Фринн втирался в доверие. Понял, чем Мила интересовалась, и нагло этим пользовался. Истории про опасные приключения и про отца. Даже книгу его вспомнил. Сама Мила еë читала давным-давно, ещё в детстве, и слегка приврала, будто знает, о чëм речь.

А как называлась та книга? Кажется, «Древние»?

Мила уже не могла лежать спокойно. Стало интересно, что же написал отец? И впрямь он нашëл следы более развитой цивилизации? А если это правда, то какие они? Чем отличаются от нынешней?

В итоге Мила не выдержала и отправилась за книгой в отцовский кабинет. Тот находился сразу за гостиной, где ещё час назад горел свет. Теперь же Максим ушёл спать, оставив после себя кипы книг на журнальном столике да наполовину заполненную тетрадь с заметками. Вечно он так: перетащит половину библиотеки в гостиную и сидит, как крот, выискивает какие-то факты. А попросишь убрать, так сразу глухим притворяется или завтраками кормит.

Из гостиной, через библиотеку с полупустыми полками Мила добралась до кабинета и включила свет.