Сердце Дэва. Искатель

Домой Мила вернулась поздно и сразу, не говоря никому ни слова, легла. Усталость навалилась на неë свинцовым одеялом и утянула в долину воздушных замков, едва Мила коснулась подушки. На утро же она открыла глаза полная сил, словно проспала добрую неделю. Настроение воспарило до небес.

За завтраком Мила заметила, что Максим подозрительно чем-то взволнован. Он постоянно ëрзал на стуле и никак не мог доесть свою яичницу. Вместо этого раз за разом доставал из кармана блокнот, искал там какую-то запись, перечитывал еë.

— Ешь спокойно! Что ты, как егоза? Потом своими бумажками займëшься, — сердито одëрнула его мама.

Она не любила, когда кто-нибудь нарушал привычный распорядок. А завтракать в тишине и спокойствии было одной из важнейших частей этого распорядка.

— Извини, я сейчас.

Максим принялся заталкивать яичницу в рот, но и теперь Наина Вячеславовна осталась недовольна.

— Максим, я не узнаю тебя. Что за дикие привычки? Ты не в себе?

— Да не, просто сегодня… семинар интересный. Никак не дождусь, — неумело соврал Максим с набитым ртом.

Мила следила за ним до сих пор молча, но теперь нахмурила лоб и спросила:

— Что за семинар? Случаем, не выездной?

Максим зыркнул на неë, и всë стало яснее ясного. Он опять намылился в Совет Искателей. И явно ожидал увидеть там нечто очень важное.

Об этом Мила спросила уже по пути в академию.

— Спасибо, что хоть маме меня не выдала, — усмехнулся он. — Ей бы точно это не понравилось.

— Ты сам с этим почти справился.

— Да, но… — Максим причмокнул, подбирая слова. — Вот ты прикинь, я сегодня приму участие в исследовании осколка Сердца Дэва. Как я могу спокойно этого ждать?

— Ты? — рассмеялась Мила. — Я не знаю, как там у них всё устроено, но вряд ли какому-то там студенту позволят возиться с таким артефактом.

— Что это сразу «Какой-то там студент»? Мне Хопф лично обещал, — оскорбился Максим. — А ты не завидуй. Скажи лучше, нашла про отца что-нибудь новое?

— Вот те раз. Вспомнил он про отца! Тебе это разве интересно? — всплеснула руками Мила и едва не выронила учебники. — Кто бы мог подумать.

— Не ехидничай, мне правда интересно. Так нашла что-нибудь или опять тишина в эфире?

— Не знаю. Я сутки ничего не смотрела. Не до того было.

— Жаль, — Максим задумался, рассматривая асфальт под ногами, но потом уже веселее предположил: — А впрочем, это значит, что шанс на хорошую новость подрос.

Пусть и звучало это наивно, но Мила согласилась. У неë такое предчувствие появлялось каждый раз, когда она несколько часов не заглядывала в эфир. Как будто чем больше новостей скопится, тем вернее среди них найдëтся нужная. Вот только разочарования случались так часто, что и надеяться уже не хватало сил.

Ближе к академии Максим ускорился и оставил Милу в одиночестве. Сказал, что перед парами должен что-то проверить.

Мила же не спешила. У неë первой парой шёл семинар по культурологии Кесерской Империи. Вечный противник Румелии, поработивший и уничтоживший сотни народов. От одного упоминания этой страны Мила обычно кривилась и старательно уводила разговор к другим темам.

Мила прошла под входной аркой и внезапно поняла, что слышит непривычный гул. Обычно утром бурлила вся академия. Громкие голоса раздавались ото всюду, вечно кто-то смеялся, кто-то кричал. Если повезëт, то и драку можно было увидеть. Но сейчас единственным источником звука стал лазарет. И Мила первым делом направилась туда.

У лазарета и впрямь скопилось много людей. Студенты, преподаватели, сотрудники ректората. И все что-то оживлëнно обсуждали.

Мила протиснулась сквозь толпу. Из обрывков разговоров стало ясно, что случилось несчастье. Лица у всех были мрачные, тëмные, будто на похоронах.

Всë ощутимее становилось то неуютное чувство, когда не знаешь, что произошло, но понимаешь, что дело плохо. Кто-то пострадал? Жив ли? Знакомый ли?

В гуще студентов Мила заметила и Олега. Бледный, с взъерошенными волосами и невыносимой печалью на лице. Таким она видела его впервые.

Олег разговаривал с суровым на вид мужчиной. Тот делал пометки в блокноте и коротко что-то спрашивал. Олег же отвечал громко, махал руками. За шумом было не разобрать, о чëм речь, но складывалось впечатление, будто его допрашивают.

Когда мужчина закрыл блокнот и отошëл, Мила протиснулась к Олегу и потянула его за руку.

— Ты здесь? — тихо спросил он, а в глазах читалось не то облегчение, не то удивление.

— Только подошла. Что происходит? Кого-то убили?

— Да, — коротко ответил Олег и замолчал, стиснув зубы.

— О Дэв, какой ужас! Здесь, в лазарете? — прикрыла ладонью рот Мила и спросила то, что уже начинала понимать сама: — Кого?

— Егора, — выплюнул Олег и уронил голову. Слëзы выступили на его глазах.

А Мила и не знала, что сказать. В один миг все слова позабыла. Ведь невозможно это. Несправедливо неуместно, абсурдно! И люди вокруг… Собрались, галдят о чëм-то. Да только всë тихо, будто и вовсе вдалеке.

А Олег и не смотрел на Милу. Говорил, уставившись себе под ноги: