Сердце Дьявола (ЛП)

Раздаются выстрелы, и Коба прыгает передо мной, чтобы бросить нож, который держал в руке. Второму стрелку он попадает в горло, но не раньше, чем из ствола вырывается очередной оглушительный шквал пуль.

— Ложись! — кричу я, открывая ответный огонь, но уже слишком поздно.

Коба падает на пол, жизнь уже покидает его глаза, когда дверь закрывается, запирая нас обоих внутри.

Блядь. Блядь. Я падаю рядом с ним на колени, но Коба качает головой, когда я его приподнимаю.

— Нет. Просто уходи. Иди. — Слова выливаются в бульканье. Предсмертный хрип.

Я поправляю хватку, но кровь стекает из уголка его рта, когда взгляд гаснет.

Бля-я-ядь.

— Твою мать. — Я сжимаю его руку и принимаю неприятное и взбесившее меня решение. Я должен оставить его. — Я верну тебя домой к семье. Каким-то образом.

Вскочив на ноги, я распахиваю плечом дверь и выбегаю на улицу, молясь, чтобы не встретить никого из похитителей снаружи. Мои молитвы не были услышаны, поскольку в темноте раздается выстрел. Я отстреливаюсь на вспышку, и стрельба прекращается.

Где бы мы ни были, сейчас глубокая ночь, от луны только тусклый свет. Я несусь через пустую улицу и прячусь за угол кирпичного здания.

Из здания, из которого я только что сбежал, раздаются выстрелы.

Мне нужно найти грёбаную машину. Иначе я стану ходячим мертвецом. Следуя своим инстинктам, я бегу вдоль стены и ищу переулок, описанный Кобой.

Я не допущу, чтобы твоя смерть была напрасной.

Добираюсь до противоположного конца стены и замечаю тёмный седан. На бегу я бросаюсь к водительской двери и забираюсь внутрь. Ключи в замке зажигания.

Спасибо, блядь.

Я завожу двигатель и включаю передачу. Шины визжат, когда я давлю на газ. С выключенными фарами я уношу свою задницу по переулку и поворачиваю за угол, чтобы добраться до дороги. Прямо передо мной раздается вспышка от выстрела, и пули попадают в лобовое стекло. Оно трескается, но защитное стекло не дает ему разбиться мне в лицо.

Включаю фары и до упора нажимаю педаль газа. Ты стрелял не в того парня, ублюдок.

Он стреляет ещё больше, и пули пробивают машину, когда я еду на него. Он пытается бежать, но слишком медленно. С грохотом я врезаюсь в него сзади, и его тело подпрыгивает на капоте, лицо врезается в лобовое стекло, образуя на нём паутину.

Сдаю назад, ожидая очередного шквала пуль, но его нет. Останавливаю машину и выпрыгиваю.

Это может стоить мне жизни, но, если я выживу, мне нужно знать, кто, чёрт возьми, стоит за этим, иначе ни Инди, ни я никогда не сможем спойно жить, не оглядываясь. Я не хочу для неё такой жизни.

Я стаскиваю тело мужчины с машины и приседаю над ним. Он мёртв, и я не чувствую стыда или угрызения совести, когда роюсь в его карманах, забирая бумажник, телефон и пистолет. Оглянувшись на склад, я бросаюсь к водительской двери и сажусь в машину.

Прищурившись, чтобы видеть сквозь разбитое лобовое стекло, я переключаю передачу и нажимаю на газ.

Я еду, Туз. Ничто не удержит меня от тебя. А теперь, где же ты, чёрт возьми?

Глава 10

Индия

Костя продолжает всех обзванивать, пытаясь найти информацию о том, где держат Джерико. Мы с Голиафом ждём в напряжённом молчании.

После дня марафона игры в покер и последовавшего за этим потрясения, меня клонит в сон, но я даже на секунду ни за что не закрою глаза. Нет, пока у нас не будет чего-то конкретного. Я подавляю зевок, когда вибрирует мой клатч.

Нет, не мой клатч. Мой телефон.

Похитители? Может, они хотят потребовать у меня выкуп, пока ждут ответа от Фёдорова?

Внимание Голиафа переключается с моего отца и его людей на меня, когда я открываю клатч и смотрю на экран своего телефона.

На нём высвечивается надпись: «Неизвестный номер».

По моей спине пробегают мурашки, как каждый раз, когда звонили похитители Саммер.

— Кто это? Кто звонит? — спрашивает Фёдоров.

С колотящимся сердцем я показываю ему экран.

— Я отвечу, — говорит он.

Я качаю головой:

— Я сделаю это.

Дрожащим пальцем я касаюсь экрана и подношу телефон к уху.

— Алло?

— Господи боже, мне нужно было услышать твой голос.

Связь прерывается, слова обрываются, но каждый волосок на моём теле встаёт дыбом.

— Джерико? Боже мой. Это ты?

Телефон молчит, я отстраняю его от уха и смотрю на экран. Звонок сорвался.

— Нет!

— Это был Фордж? — спрашивает Фёдоров, потянувшись через стол за телефоном, но я прижимаю его к груди.

Мой взгляд мечется с телефона на него и обратно.

— Кажется, да, — шепчу я. Моё сердце колотится, когда я спрашиваю себя: «Был ли это он? Это был он. Верно?»

Телефон снова вибрирует, и я отвечаю на него после первого звонка.

— Джерико?

— Ага, Туз. Это я.