Сердце для киборга

— Как ты нашел? — выдыхает она, тем временем как ее плечо продолжают нахально мять и жамкать, похоже даже этого не замечая.

Большой палец нагло перемещается на шею и нежно прохаживается по затылку, поднимая внутри настоящую бурю. Гормональный бум! Сексуальную революцию! Отдавая вниз живота и в промежность. Где начинают происходить странные, загадочные вещи.

Лейла крепче сжимает ноги и открывает ротик. Но мужчина так глядит на ее распахнутые губы, что те закрываются сами собой. А желание облизнуть языком пересохшую кожу растворяется под темнеющим жадным взглядом.

— Профессиональный секрет! — зло бросает он и одним движением дергает ее вверх.

Так быстро и так неожиданно, что девушка чуть не падает. Но кто же ей позволит. Ловкие руки перехватывают за талию, разворачивают в полете. Огромная лапа на ее тонкой спине ощущается… необычно. Будит в голове странные образы, желания, о которых она раньше даже не подозревала. Нет, конечно, она знала, что такое секс. В теории. Не на практике. За ней так тщательно следили, что даже решись она, никогда бы не смогла сделать ничего подобного. Да она, по правде, никогда и не хотела. Раньше…

Мужчина грубо тащит ее по танцполу, прокладывая себе дорогу, словно ледоход среди льдин. Буквально прорубая путь. Ее ноги на высоких каблуках путаются и не успевают за широким строевым шагом вояки. К тому же просыпается гордость. Ее, Лейлу, вытащили из-за стола под горящими любопытством взглядами подруг словно безродную собачку. Такого удара ее самолюбие не может принять.

Девушка резко тормозит каблуками по жесткому кафелю, когда они, миновав танцпол, оказываются в темном, скупо освещенном коридорчике. Но мужчина этого не замечает. И только когда она начинает дергаться, немного сбавляет ход.

— Отпусти меня! — шипит, снова пытаясь вырваться из крепких мужских объятий. — Ты делаешь мне больно! У меня синяки останутся. Ты даже не замечаешь, насколько сильный. Чурбан неотесанный!!!

Мужчина останавливается так резко, что она со всей дури врезается в его спину. Терт носик и поднимает глаза. Отлично! Значит его цепляют оскорбления! Замечательно, у нее их хоть отбавляй!

— Ну, что, чучело, безродное вылупился! Я говорю, руку отпусти! Ты мне своими лапами все кости переломаешь.

Но вместо ожидаемого подчинения ее растерянную и шокированную совершенно неожиданно прижимают к стене.

— Сдурел?! — злится она, внезапно обнаруживая, что дует мужчине прямо в губы, так близко они оказались.

— Ты, блядь, достала!

Непонятно чего в голосе мужчины проскальзывает больше безудержной ярости или ошалелой страсти. То есть он ее сейчас или ударит или поцелует. И это похоже без вариантов.

Ни тот, ни другой расклад девушке совершенно не нравится. Она бы даже сказала, что быть побитой гораздо лучше. В разы лучше. По крайней мере так у нее бы сохранилось достоинство. А вот если он ее сейчас поцелует. То все. Хана ее достоинству. Хана самолюбию. Всему хана… И этого она позволить не может.

— Ты не посмеешь! — зло шипит она в приближающиеся губы.

Тяжелый взгляд мужчины замораживает. А его неотвратимое приближение заставляет сердце стучать как сумасшедшее.

— Только попробуй! Отец уволит тебя!

Жалкие угрозы отлетают от каменного выражения лица как галька от колес автомобиля. Последовавший поцелуй сродни концу света. Потому что она умирает. И вовсе не от отвращения, как того бы хотелось. А от дикого необузданного желания, вспыхнувшего внутри.

Разумом Дан понимает, отлично между прочим, что творит несусветную дичь. Только вот проблема — вся мозговая активность в данный момент перетекла в штаны. Сейчас его спасло бы только одно — сопротивление девчонки. И это вполне ожидаемый исход. Он ей противен и явно не входит даже в топ сто самых обаятельных мужчин на свете. А вот она в том самом топе среди женщин явно лидирует. Маленькая, сладкая карамелька, за секунду сносящая весь его самоконтроль в далекие ебеня.

Поэтому, когда девочка открывает ротик и стонет, а потом еще податливо прогибается в его широченных ладонях, занимающих большую часть ее тоненькой спины, Дана выносит.

— Сладкая, блядь! Конфетка чертова! Откуда такая взялась на мою голову? — рычит он, сильнее вгрызаясь в пухлые, сочные губы.

К женщинам Дан всегда относился ровно. То есть они его ровно не трогали. Как и он их, впрочем. Еще до армии в пору юности и безумного гормонального всплеска он, как и любой мальчишка его лет возбуждался на все что носило юбки, было старше восемнадцати и не обременялось высокими моральными нормами. Но потом как отрезало. Наверное, поэтому сейчас так крышу сносит. Он просто давно не трахался, а для здорового мужского организма это не приемлемо. По крайней мере так твердят все медицинские справочники. Сам Дан потребность в сексе не испытывал. До недавнего времени.

Происходящее сейчас сбивает все ориентиры. Его внутренний компас явно сошел с ума и стрелка крутится как ненормальная, не находя нужного направления. Юг и север перепутались местами и вообще пропали с карты жизни.