Сердце для киборга

Ее он никогда не сможет оставить.

Теперь она — его жизнь.

Глава 22

В палате пахнет лекарствами и все такое светло, что просто режет глаза. Лейле страшно. Страшно увидеть отца. Сама того не понимая, она цепляется за руку охранника, грозясь спалить их обоих. Но сейчас думать еще и об этом не получается.

— Папа… — шепчет слабо и подлетает к кровати.

— Привет, котенок.

Сегодня отец выглядит лучше, чем вчера. И бледности, той, мертвенной уже нет. Ему разрешили покинуть реанимацию и сейчас он находится в обычной платной палате. Снаружи стоит охрана. А врач близкий друг их семьи проверяет пациента несколько раз в день.

Личная медсестра, также приставленная к нему, спешно покидает палату, давая время для общения. Говорит несколько коротких указаний. Но девушка и сама все знает. Конечно, она не будет беспокоить отца. Она просто посидит тихонько рядом и подержит его за руку. Самое главное не расплакаться. Сегодня у нее с самого утра глаза на мокром месте. Последний раз она была такой плаксой в далеком детстве. Когда еще не понимала простую истину — слезами горю не поможешь.

— Пап! Ты как?

— Данила, оставь нас, — хриплым голосом просит мужчина, бросая взгляд ей за спину. — Хочу поговорить с дочерью наедине.

— Буду ждать за дверью.

Сложно определить к кому он обращается. Но Лейла вспыхивает просто от звука его голоса. В голове сплошной картинкой проносится водоворот пошлых образов. Все то чем они занимались этим утром. Безумно, непристойно, неприлично. Хочется схватиться за щеки чтобы унять жар. Но она лишь продолжает сидеть, стараясь ни единым жестом не выдать собственных чувств. Только не сейчас. Не перед отцом. К такому она пока не готова.

Доносится звук закрывающейся двери, и словно груз падает с плеч. Она и сама не подозревала, как сильно на нее влияет присутствие охранника. Он подавляет своей силой и жесткостью. Очень неприятное и в то же время будоражащее чувство.

— Пап… — тихо тянет девушка, а потом не выдерживает и срывается, начинает всхлипывать и бормотать, сбивчиво и не впопад. — Папа, прости, это моя вина. Если бы я не настояла… Если бы мы поехали в разных машинах… Всего этого бы не было. И ты бы не пострадал.

Вина, лежащая на ней все последние сутки, вырывается мощным потоком слез. Она и сама только сейчас поняла, как сильно себя за все корила. Как сильно хотела покаяться. Отпустит с души эту тяжесть.

— Ш-ш-ш… Малыш, — отец протягивает руку, слегка морщится, но, прикладывая усилия, все же касается ее щеки. — Все хорошо. Ты ни в чем не виновата. Так иногда бывает. Похоже пришло время реорганизовать охрану. Данила был прав. Надо было его с самого начала послушать. Но, ты же знаешь, я упертый. Как и ты, дочь.

Еще некоторое время Лейла всхлипывает, чувствует отцовскую руку на своих волосах. Немного успокоившись, отнимает ладони от глаз и смотрит в слегка усмехающееся лицо мужчины.

— Пап, ты не можешь сейчас шутить! — строго замечает она. — Ты ведь мог погибнуть. Я так испугалась.

Переживания прошлых часов накатывают с новой силой. И она снова всхлипывает. Понимает, что ведет себя неправильно, но ничего не может изменить. Ведь пострадавший здесь отец и это его надо пожалеть, а вовсе не наоборот.

— Но ведь все хорошо закончилось, — возражает в ответ он. — И я очень рад, что Данила оказался рядом и о тебе позаботился. Знаешь, когда этот человек рядом с тобой, мне гораздо спокойнее. Глядя на него, возникает уверенность, что он ни за что не позволит случиться чему-нибудь плохому. Вы ведь поладили? Он позаботился о тебе?

Помимо воли Лейла вспыхивает. Они определенно поладили. Еще как поладили. Особенно этим утром. Он очень хорошо о ней позаботился. Только вот сказать отцу правду, язык не поворачивается. Да и как вообще можно признаться в подобном?

Признаться, что спала с охранником! Охранником, что нанял отец для ее защиты, а не для ее постели. Подобное в голове не укладывается. Отец безусловно будет очень зол. И увольнение ее личного телохранителя меньшее из того, с чем они столкнутся. Поэтому о случившемся необходимо молчать. Будущее кажется зыбким и неопределённым. Как туман над низиной. Она не видит, что их ждет.

Она богатая девочка. Он обычный охранник. У них просто нет будущего. Сердце ухает в пустоту, внезапно открывшуюся в груди.

Лейла слегка теребит руками край фирменной футболки. Ноги, обутые в белоснежные модные кроссовки, поджимает под стул и выдыхает, не отрывая глаза от пола. Смотреть в лицо отца и врать — нет. На это она просто не способна.

— Все хорошо. Мы вроде поладили. Не переживай, папа.

Мужчина кладет свою широкую ладонь на ее нервно подрагивающие пальцы, сжимает их, видимо понимая, что она откровенна не до конца. Только вот степень обмана и предательства не чует. И от этого становится еще более тошно.

— Ты ведь тоже поранилась? — спрашивает он после непродолжительного молчания. — Как себя чувствуешь?

— Пустяки. Это просто царапина. Нога почти и не болит, — врет она.