Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Хаджар, пройдя через ряды собственных солдат, встал перед ней.

— Ты… — прошипела богиня в чьих глазах плескалось столько ненависти, что в ней можно было утонить. — Я заберу тебя с собой, безумец!

И она, оборачиваясь вихрем уколов и режущих взмахов, обрушилась на генерала. Хаджар отбил клинком первый выпад и, уйдя в сторону от другого, попытался дотянуться клинком до её горла, но богиня пригнулась и, одновременно с этим, выстрелила одной из шпаг.

Генерал не успел убрать ногу и по той протянулась длинная, алая полоса. Тут же за его спиной окружившую богиню ряды воинов ощерились копьями, но Хаджар властным жестом остановил солдат.

Может быть он и монстр. Но он монстр, знающий, что такое честь. И раз уж судьба свела его с достойным противником, не растерявшим доблести в образе смертного, значит… значит он бился не с богом. А со смертной. И она была достойна смерти в достойном поединке, а не быть заколотой, словно собака.

— Мерзавец! — она рванула вперед, а Хаджар вспомнил, как когда-то давно он захватил крепость Балиума и её глава, умирая, произнесла последние слова:

« У тебя нет чести».

Странно, что он вспомнил об этом именно сейчас.

Хаджар, отбив выпад шпаги, отшагнул назад и вторая не смогла дотянуться до его груди. Дева, видя, что атака не настигла цели, попыталась уйти в защиту, но не успела.

Генерал опустился в коленях, оттолкнулся от земли и, взмахом перчатки отражая устремившееся к нему жало, полоснул мечом от ключицы до бедра противницы. Та выронила шпагу из левой руки и, рефлекторно, схватилась за рану. Шатаясь и хрипя, она размахивала левой, пытаясь задеть Хаджара. Но тот, легко уклоняясь, отошел в право, где воительница уже ничего не могла ему сделать.

Перед тем, как клинок рассек её горло, Хаджар сказал короткое:

— Ты билась достойно, — и дева упала в пропитанную кровью землю.

Она дернулась, раз, другой и замерла. А вместе с ней замерло, на пару мгновений, и поле битве, на котором догорали последние очаги сопротивления авангарда. И, именно в этот момент, когда мир практически погрузился в тишину, вместе с рассветным солнцем, словно один из его лучиков, через ров рухнул подъемный мост.

Хаджар повернулся и увидел окровавленного Шакха и его людей с ног до головы покрытых кровью.

Генерал указал мечом на город и:

— Вперед! — его рев прогремел не хуже пушечного залпа. — Сталь к плоти! Столь к плоти!

Глава 1936

Стоило прозвучать команде, как солдаты ринулись на мост. В глазах каждого из них пылала лишь священная ярость и приказ, который Лунная Армия слышала лишь дважды — единожды в Балиуме и единожды под Сухашимом, нисколько не терзал их сердца.

— Сталь к плоти! — кричали младшие офицеры.

— Сталь к плоти! — вторили им в ответ сотни солдат, штурмующих мост.

Этот приказ означал лишь одно — никаких пленных, никакой пощады, никаких сомнений. Твоя сталь, с которой ты пришел на поле боя, должна оказаться в плоти противника. Только так. И никак иначе.

Черная река хлынула на мост, а на её гребне бежал сам генерал. Присутствие Хаджара, не спрятавшегося на высоком холме в шатре, под защитой личной гвардии, вселяло столь великий дух в Лунную Армию, что их штандарты и отблески черной брони, с высоты крепости, вдруг зареяли словно крылья птицы, а вспышки стальных клинков засияли когтями и клыками.

Перед воротами защитники Изумрудного уже успели сложить баррикады. Навалив в кучу обломки телег, досок, понатаскав столы, разбитые двери, различную утварь и обломки домов, взорванных пушечными ядрами, боги не собирались так просто отдавать город.

— Хаджар! — рядом с генералом оказался Парис. На его лице маячила пьяная от крови и битвы усмешка, а в каждой руке острыми бликами сияли клинки, по самую гарду запачканные кровью и ошметками плоти. — Мы пробьем брешь! Придерживайся плана!

Генерал кинул быстрый взгляд на баррикады и город, постепенно занимающийся пламенем пожара. Хаджар не скрывал от себя того, как сильно его клинок жаждал крови богов. И чем больше — тем лучше.

Давно он не чувствовал такой ярости и такой жажды битвы. Если чувствовал вообще когда-либо…

— Хаджар! — выкрикнул Парис.

— Да, хорошо, — отвернулся Хаджар и, вместе с этими словами, побежал в сторону Шакха и его головорезов.

В легкой броне, с саблями в руках, они бились у входа в башни, ведущие на верхние ярусы стен.

Шакх, чуть ли не с ленцой отбив летящую в него с высоты парапета стрелу, тут же вонзил вторую саблю в живот стоявшего около входа защитника. Провернув её, он с рычанием оттолкнул ногой стонущее тело. В этот момент на него, сбоку, из темноты, бросился латник с хвостовиком на перевес.

Шипастая груша, прицепленная цепочкой к массивному древку — классическое, но довольно редкое на вершине Пути Развития оружие.

Груша, щерясь в искрах пожаров, грызущих небо, уже почти врезалась в спину Шакха, но Хаджар успел вовремя. Он сбил пустынника с ног, а сам встретил удар плоскостью клинка. Лезвие ударило прямо в грушу и отбило её в сторону, а латник уже потянулся основанием древка к груди Хаджара, но никак не мог успеть за скоростью лучшего мечника смертного мира.