Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

Возле каждой картины, скульптуры, изваяния Аленка задерживалась на несколько секунд, затем двигалась дальше. Так продолжалось долго, но вот она остановилась возле очередной группы фигур и прочно застыла на месте.

Гипсовая раскрашенная композиция, судя по табличке на низком постаменте, называлась «СЧАСТЬЕ». Изготовлена она была в духе примитивного соцреализма и в других условиях Лизу бы не заинтересовала.

Молодая женщина держала на руках рыжеватого голубоглазого младенца и умиленно его разглядывала. Мускулистый человек в кепочке-восьмиклинке, вероятно, отец, обняв женщину за плечо, зубасто ухмылялся во весь рот, взирая на ребенка с еще большим умилением. Пара постарше, стоявшая за скамейкой, на которой восседали родители, явно представляла из себя дедушку с бабушкой. Лица бабули в ситцевом платочке и седоусого почтенного деда излучали умиление прямо-таки невероятное.

Две минуты… три… пять… Алена все молчала, изучая группу «СЧАСТЬЕ» с каким-то печальным недоумением. Наконец она сделала шаг вперед и осторожно, бережно погладила по голове… бабушку в платочке.

— Печенюшкин… — ласково шепнула девочка. — Выходи… Мы тебя нашли…

Незнакомка медленно откинула вуаль.

— Фуриана! — вскричал домовой. — Чувствую, знакомое что-то, а угадать не могу. Странной тряпицей ты личность свою завесила. Вроде она и прозрачная, а все равно струение по ней, понимаешь, идет и взор любопытный туманит. Где брала? Мне бы полог такой в опочивальне изладить.

— Последнее творение феи Мюрильды, — любезно откликнулась журналистка. — Свет погибших звезд, круги по воде и закатное солнце в хрустальной призме — из этого прядутся нити… Сейчас Мюрильде не до пряжи, Великий Маг. Она митингует вовсю, обличает Печенюшкина. Погодите с пологом, Федор Пафнутьевич. Поговорим о спасении героя.

— Так я ведь с дорогой душой, — заторопился Федя. — С полной своей готовностью. Прожект-то есть у тебя какой? Не таи, подруга!

— От вас, правитель, у меня нет тайн, — щеки красавицы тронул слабый румянец. — С доказательствами опасности я сразу пошла бы к Печенюшкину. Но даже письмо Финделябра растаяло, как дым… Наш Пиччи-Нюш слишком смел и безрассуден. Он может недооценить личную угрозу, станет отвлекаться на дела менее срочные, да и нам не позволит заниматься его спасением. Единственный выход — сыграв на самолюбии героя, временно удалить Пиччи из Фантазильи.

Мой бывший супруг Симплициссимус — великий чародей и гипнотизер. Заручившись его помощью, но не раскрывая всех секретов, мне удалось окутать нашу Землю ненавистью к Печенюшкину. Если Волшебный Совет (здесь необходима ваша поддержка) решит изгнать его, Пиччи из гордости немедленно покинет страну. Тогда мы сами справимся с бедой, затем развеем чары, свалившиеся нежданно на бедных фантазильцев, и с извинениями призовем Печенюшкина, рассказав ему все. Эта история несказанно возвысит вас, Федор Пафнутьевич, в глазах народа. Недаром я назвалась вашим добрым ангелом, — Фуриана открыто, подкупающе улыбнулась.

— Стой! — поморщился Федя. — Что ж ты объявилась так по-непутевому? Ночью, в темноте, без предупреждения. Перепугала меня, старика.

— Подумайте, — возразила гостья, — добивайся я встречи с вами открыто, кто допустил бы сюда назойливую репортершу? Всем известно, что правитель болен и не принимает зачастую даже близких помощников. Пришлось пойти на хитрость. Промедление невозможно. Мне стало известно, что дня через два наш солнечный победоносный Печенюшкин вернется в Фантазилью!..

— А-а, — протянул домовой, — вот оно как… Ну что ж, ты концовочку-то задумки своей подытожь. Как это по-книжному говорят — резюмируй.

— На первый взгляд, все просто, — откликнулась Фуриана. — На Совете Магов вы добиваетесь изгнания Пиччи. Далее мы открываем Драконью пещеру, выносим оттуда тело моего злосчастного брата и предаем безумца огненному погребению. Затем я расколдовываю народ, а вы сообщаете фантазильцам правду и встречаете спасенного изгнанника с почестями. Такие заслуги, я думаю, позволят вам остаться Великим Магом пожизненно.

— Ух, сказанула! — Федя подскочил, как на пружинах. — В пещеру попасть никак невозможно! За много лет ее только в прошлом годе открывали, когда останки Дракошкиуса, Мурлыки Баюновича нашего незабвенного, доставляли в усыпальницу. И то Волшебный Совет трое суток заседал без просыпу. Когда маги решение свое прежнее отменяют, у каждого из них десять лет жизни убавляется. Потому и стараемся судить разумно да взвешенно… Год назад все члены Совета убыток жизненный потерпели, нынче и вовсе наотрез откажутся. Тем более причину истинную нельзя им пока объяснить. Да и ненавидят они теперь Печенюшкина!

— Лучше потерять десять лет из тысячи, чем погибнуть, — заметила дама в черном. — Правда, многие Советники уже далеко не юны… Есть и другая возможность, Федор Пафнутьевич. Что, если ПОЛНОСТЬЮ обновить Волшебный Совет?..

— Бунта не допущу! — веско произнес домовой. — На то и поставлен я на пост высокий населением, чтобы, значит, бдить и смут избегать!.. Это что же, и меня побоку?!