Сердце дракона. Книга 2

Рука Дагорма, собиравшаяся перевернуть страницу, замерла. Поняв, что ляпнул лишку, старик сделал вид, что ничего не расслышал, и принялся бубнить себе под нос стих о пернатых змеях. Но Рики нависла над книгой исполинской тенью и сдаваться не собиралась. 

— И от каких ошибок вы уберегли хозяина? 

Сухой кашель вырвался из горла Дагорма. Глотнув тёплой воды, старик вытер пот со лба, закрыл книгу, повернулся к камину, помешал кочергой дрова и, обернувшись к Рики, начал свой рассказ: 

— Я уже предупреждал тебя, что не стоит превозносить Стернса до небес. Он не из тех, кто станет вершить правосудие, преследуя лишь цель, чтоб его народ жил в мире и сытости. Скажу по правде, народ его мало волнует. А вот деньги — напротив. А ещё власть. И кресло его дяди в столице. А ещё он не может устоять перед женщинами. Тут я замечу, чтобы ты не обольщалась на свой счёт: перед красивыми женщинами. Тех у милорда было предостаточно. Правда, все они тоже любили деньги, так что, можно смело сказать, у нашего хозяина и тех... шлюх был пусть всего один, но общий, интерес. И вот одной такой девице удалось вскружить голову милорду. Тот ещё совсем юнец был, кровь играла. А девица была лет на семь его постарше и с опытом солидным. Он уже и жениться на ней удумал, балбес этакий, но я вовремя получил тревожную весточку, посадил ту девку на корабль и приказал увезти подальше и никогда больше в Нолфорт не пускать. Хозяин бесился долго, а потом взял и назло мне закрутил роман со второй такой же распутницей, и вот её я и проморгал. Она родила милорду сына, и когда король Риккард об этом узнал, его хватил удар. Нельзя портить королевскую кровь кровью простолюдинов, поэтому его величество вызвал к себе милорда и пригрозил ему лишением титула и изгнанием из Торренхолла, если проблема не будет решена. 

— И что сделал лорд Стернс? — ахнула Рики. 

— Судя по тому, что он до сих пор лорд и владеет Торренхоллом, он не решился перечить королю и выбрал власть и корону, а не бабу, с которой развлекался по ночам. 

— А как же ребёнок? 

— Ребёнок?.. А! Лорд Стернс приказал от него избавиться, но, хвала богам, марать руки не пришлось. Мальчонка сам испустил дух на втором месяце жизни. 

У Рики потяжелело на сердце. Всё, что она услышала, произносилось таким ровным, таким беспристрастным тоном, что ей стало противно. И совсем не хотелось верить, что тот, кто дал ей возможность хоть на какое-то время воплотить в реальность её мечты, мог быть таким бессердечным и жестоким. Впрочем, если вспомнить, чего стоило ей то воплощение её мечтаний...

— Все кости мне перемыли? 

Рики чуть не подпрыгнула на месте, а Дагорм тоже вздрогнул, но тут же сделал такое лицо, словно не понимал, о чём вопрос. 

Из темноты холодного коридора в тёплую комнату вошёл Гай, задул догорающую в его руке свечу, шмякнулся в кресло у камина, вытянул ноги и, откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза. Играющее в камине пламя осветило лицо лорда Стернса — оно было серым и невероятно уставшим. Вылезшая из-под пояса рубашка была сильно помята, и её концы некрасиво свисали по бокам куцыми лоскутами. Один даже был слегка перепачкан чем-то красным, вероятно, вином.

— Ну? — устало рыкнул Гай, требуя ответа на свой вопрос. 

— Это я рассказывал Рики о детях белошвейки Тильды. У неё что первый, что второй, что третий...

— Дагорм, — оборвал старика Стернс и открыл глаза, — я всё слышал. 

— П-простите, милорд. 

— Прощаю. 

Гай снова закрыл глаза. 

— Я... мы... просто не ожидали, что вы вот так... посреди ночи... Мы думали, вы спите. 

— Не спится, когда слуги о тебе на весь Торренхолл кудахчут. 

— А как себя чувствует леди Мириан? 

— А вот леди Мириан уже спит. Она сильно устала сегодня. А тебе, кстати, не пора?

Дагорм удивлённо заморгал, но переспрашивать не стал. 

— Я собирался разок проведать вашего отца, дать ему своего снадобья, а после сразу отдыхать. Денёк выдался суетным, вы правы. Так что если я вам не нужен...

— Ступай, — отрезал Стернс, — и чтобы до утра я тебя больше не видел. 

— Как вам будет угодно, милорд, — принялся расшаркиваться старик и, исчезая в темноте коридора, поманил пальцем за собой Рики. 

На цыпочках, девушка осторожно прокралась мимо Стернса, дышавшего ровно и глубоко и по всей видимости уже заснувшего в кресле, как вдруг Гайлард потянулся и пробормотал в сторону ныряющей за дверь девчушки:

— А ты останься.  

За стеной шумел ветер, а в самой стене скреблась мышь. Яркие факела были погашены, и Торренхолл утонул во тьме ночи, обычно богатой на звезды, но сегодня способной похвастать лишь свинцовыми тучами над зубчатыми башнями. Продрогшие караульные кутались в тонкие плащи и клацали зубами от холода: давно ветер столь сильно не хлестал по щекам, не сыпал в глаза поднимаемым с земли песком и не пробирал до мозга костей.