Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1

— Мы единожды встречались, но наши пути косвенно пересекались как минимум дважды, — пояснил Хаджар. — Когда-то давно мы встретились в Пустошах Дарнаса, где послушник показал мне карту миров и сделал некоторое… предложение. Второй раз он смутил Дерека из Ласкана, заставив того поднять армию мертвецов. А третий раз…

А насчет третьего Хаджар не знал точно. Да, по косвенным признакам, можно было предположить, что это именно послушник Дергера что-то наплел Азрее, что заставило ту предать собственную семью, но… этого никто не знал точно. Свидетелей не было, а делать пустые предположения на какой-либо счет Хаджар перестал еще на излете своего смертного века, убедившись в том, что смысла в подобном еще меньше, чем…

Его мысли перебил слегка каркающий смех, чем-то напоминающий клекот падальщиков, собравшихся по утру над полем брани в поисках пищи.

— Ты ведь знаешь, генерал, что бессмертные не могут попасть в мир смертных, так что — как, по твоему, послушник мог оказаться в Пустошах и где бы то ни было еще.

Хаджар покосился в сторону Харлима, стоявшего около входа в храм, но не ступавшего вовнутрь.

— Я…

— У Золотого Неба одни из лучших големо-строителей, — перебила старуха. — а Харлим известен своей любовью к тому, чтобы через голема бродить среди смертных. Он, почему-то считает, что таким образом приблизиться к пониманию Закона и сможет побороться за право стать Главой дома, после вознесения нынешнего.

— Но…

— Ты хочешь сказать, что встречал кого-то в аномалии? — голос старухи заставил Хаджара вздрогнуть — на мгновение ему показалось, что та умеет читать мысли. — Аномалии не подчиняются законам Неба и Земли, поскольку не являются, в полной мере, реальностью. Так что ты там мог даже бога встретить, хотя все равно бы этого не заметил.

Хаджар закрыл рот и снова посмотрел на статую, а затем оглядел храм. Кроме старухи и генерала здесь больше никого не было, лишь обвалившиеся барельефы на колоннах, местами покрытый плесенью и мхом пол, а еще спрятавшиеся под копотью и гарью древние фрески на стенах.

— Когда…

— Последние из послушников храма погибли на войне бессмертных и демонов почти семнадцать эпох назад, генерал, — в который раз перебила настоятельница. — с тех пор я здесь одна. Ты не мог встретить послушника храма бога войны, генерал, не столько из-за того, что бессмертные и боги не могут ходить среди смертных, а потому, что их банально не осталось. Как и жрецов. Лишь я одна.

Хаджар прикрыл глаза, выдохнул и тихонько выругался.

Глава 1841

Жрица посмотрела на него одновременно с осуждением и едва заметным, тонким сожалением. Но подобное продлилось недолго и вскоре она уже снова вернулась к поклонам статуи Дергера.

Хаджар встречал самые разные изображения бога войны. К примеру, в Балиуме его изображали как, скорее, охотника, нежели воина, облаченного в шкуры и меха с длинными волосами, стянутыми медными кольцами и грубыми чертами лица. В Лидусе же, наоборот, он всегда был на коне, с коротким, кавалерийским ежиком и мягким, даже почти женственным лицом. В том же Море Песка, в руинах древних святилищ, Дергера сложно было отличить от обычного бедуина, разве что вместо глаз ему вставляли драгоценные камни из-за чего все статуи, по прошествии эпох, стояли с пустыми глазницами — всегда находились те, кого не пугали возможные последствия осквернения святынь…

Иными словами — каждый этнос, встреченный на своем пути Хаджаром, изображал богов так, как видел или хотел бы видеть самих себя.

Но здесь, в храме страны бессмертных, Дергер выглядел иначе. С громоздкими, но явно не бессмысленными мускулами, существующими истинно для войны, а не для украшения, с массивными ушами, немного кривым лицом с выступающим подбородком и такими широкими надбровными дугами, что их можно было использовать вместо зонтика. С лысой макушкой и бурной растительностью чуть ниже затылка.

— Война так и должна выглядеть, — настоятельница вновь словно прочла мысли Хаджара. — она пугает и отталкивает. И это правильно. Будь это не так, люди бы только и делали, что воевали.

— Они и так воюют, — заметил Хаджар.

Старуха снова поклонилась статуи, после чего подошла к одному из мангалов и, взмахом ножа срезав клок и без того редких волос, кинула их в пламя. Не было ни вспышки, ни каких-либо других спец эффектов. Они попросту сгорели, даже особо дыма не создав.

— Это не война, генерал, — покачала она головой. — Так… кровавые склоки обиженных на жизнь интриганов. Мир видел две войны. Настоящие. Где поражение влекло за собой уничтожение. Ведь в этом и есть смысл войн, генерал. В уничтожении. Не только плоти, но и… — старуха обвела взглядом полуразрушенный храм, почти поддавшийся запустению. — души. Сердец. Истории. Наследия. Всего того, что делает народ таким, каков он есть.

Она явно имела ввиду две войны Небес и Земли, когда Черный Генерал пытался уничтожить Седьмое Небо.