Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2

Оставалось надеяться, что Хафотис и Архад-Гален строили на совесть и за эпохи простоя нигде не появилось лишних трещин, иначе вместо триумфа генерала будет ждать фиаско, достойное не песен, а оскорбительных частушек.

И вновь на голову посыпались удар за ударом, а за спиной взрывались каменные овраги. Движения Хаджара немного замедлились, но все еще оставались вне досягаемости голема. И генерал, подобно охотничьему манку, все ближе и ближе заманивал противника к кузням. Исполин же, движимый единственной целью — уничтожить, следовал за ним, казалось, не замечая изменения рисунка боя. Его массивные ноги, заставлявшие землю вздрагивать от каждого шага, теперь все быстрее приближались к чанам.

И в момент, когда голем оказался максимально близко, Хаджар сделал ложный выпад, взмахнув мечом в ножнах в сторону голема. Голем, инстинктивно среагировав, взмахнул молотом по широкой дуге, стремясь уничтожить Хаджара. Но генерала там уже не было: он успел отпрыгнуть в сторону, и его удар привлек молот голема вовсе не к вертлявой, назойливой мошке, а к чану с водой.

Удар разъяренного титана был попросту колоссальным.

От огромной силы молота чан разорвался надувным шариком, выпустив потоки холодной, горной воды. Та вырвалась наружу и каскадом хлынула на стоящую рядом кузницу. Столкновение стихий было мгновенным и жестоким.

Вода встретилась с огнем и забурлила, закипела, а затем, облаком пара вырвалась наружу, наполнив грот обжигающим туманом.

И этот столп пара стал шоком не только для Хаджара, но и для голема. Пещера, некогда наполненная призрачным светом кристаллов, теперь была окутана горячей, слепящей дымкой. Голем, пусть и металлический, на мгновение оказался окутан и пленен раскаленным паром. Его движения, и без того медленные и громоздкие, и вовсе застыли во внезапно возникшем тумане.

Хаджар, хотя и был так же ослеплен, но давно привык драться, полагаясь далеко не только на зрение. В его памяти тут же появилась картина поля битва, а осязание, слух и обоняние обострились, заменив собой зрение.

Он помчался вперед ничуть не медленнее, чем прежде. И обжигающий туман вокруг него стал одновременно и щитом, и оружием. Он маскировал движения генерала, давая краткую передышку от неустанного преследования голема.

Для голема же пар оказался дезориентирующим водоворотом, затягивающим создание все глубже и глубже в тягучий омут. Его механические « органы чувств», рассчитанные на прямое столкновение, оказались и вовсе не приспособлены к тому, чтобы сражаться в условиях внезапной потери видимости. Голем, пока пытался вернуть зрение и сориентироваться, зашатался, а его шаги стали еще неуверенней.

При таком стечении обстоятельств Хаджар на мгновение уравнял шансы. Пар, поднимающийся от битва огня и воды, все кружил и кружил, столпами взвиваясь под свод, пряча под покровом замершего в отдалении генерала.

Хаджар среди клубящегося пара готовился к следующему шагу.

Он тяжело дышал, и каждый вдох пропитывался влажным раскаленным воздухом. Мышцы болели от длительных нагрузок, разум стонал, руки дрожали, но воля, все так же, звенела каленой сталью.

Кузнецы думали, что смертный не сможет одолеть их создание? Думали, что выковали лучшего стража?

Что же.

Для Безумного Генерала это просто очередная схватка. Почти ничего особенного.

Глава 1893

В тускло освещенном, наполненном паром гроте, на мгновение повисла тишина. Хаджар, силуэт которого был частично скрыт клубящимся паром, стоял неподвижно. Впереди высился бронзовый голем, израненный, искореженный, покрытый жуткими рваными порезами, оставленными каменной крошкой. Местами и вовсе оплавленный, с раскуроченными ступнями. И все это без терны, мистерий или любой другой заемной силы.

Это был тот самый момент, к которому Хаджар вел сражение, кульминация, которая тихо назревала среди трепета их смертельного танца.

На протяжении всего боя меч Хаджара оставался неподвижным, безмолвно наблюдая за разворачивающейся драмой. Теперь же, когда вокруг генарала клубился пар, обжигавший его уставшую плоть, казалось, что сама сущность грота соединялась с клинком, наполняя его силой и неукротимой волей.

Хаджар поднял меч в ножнах, и что-то вокруг закружилось, забурлило, вскипело неумолимой яростью. Голем, почувствовав угрозу, начал дергаться из стороны в сторону, пытаясь понять откуда именно исходить опасность. Но его израненное тело почти не двигалось, а глаза застилал пар.

Когда же Хаджар отвел руку в сторону, время замедлилось, секунды растянулись в бесконечность. Туман, жар, отзвуки грота — все это, казалось, сгустилось вокруг него, водоворот стихий и силы сосредоточился на кромках спрятанного клинка.

Затем Хаджар единым, резким движением, нанес удар. Меч, все еще находящийся в ножнах, пронесся по воздуху одновременно с плавностью, но в то же время с дикой, неудержимой свирепостью. Словно Хаджар вызвал бурю, которая дремала в клинке и ждала лишь этого момента, чтобы пробудиться.