Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

— Нет смысла ломать голову над тем, что не может быть отвечено, — Эйнен похлопал друга по плечу и поправил белую бандану. — Пойдем. Нас, пожалуй, ждет наша смерть.

Иногда Хаджару хотелось треснуть товарища по голове чем-нибудь тяжелым, но он сдерживал свои порывы. Те, правда, не оставались без внимания, и Эйнен отвечал на них снисходительной “улыбкой”. Ну или тем, что ему это заменяло — легким подрагиванием уголков губ.

На этот раз отряд двигался максимально медленно. Они ступали настолько осторожно, насколько только возможно, учитывая, что ступням все же приходилось касаться плиты.

Кстати, на поверку камень, по которому они шли, оказался вовсе не монолитной структурой. Это оказались неясно чем соединенные десятки каменных плит размером метр на метр. На каждой из плит были нарисованы различные животные. Разного цвета, они повторяли по формам окружавшие плато колонны.

— Ох, не к добру это, — запричитал Глен, когда свет его масляной лампы выхватил из тьмы очертания очередного животного. — Как вы думаете, просто ли так они…

— Замолчи! — хором грохнул отряд, но было поздно.

Не изменяя себе, Город Магов вновь не давал договорить фразу. Балиумец сделал шаг вперед и наступил на изображение цапли. Плита вдавилась внутрь, а затем со скрипом и вовсе полетела прямо на сверкающие на дне пропасти пики. Глен не свалился только благодаря подоспевшему Эйнену, протянувшему балиумцу шест.

Схватившись за него на манер утопающего, Глен рывком выскочил обратно.

— Слава…

На этот раз договорить не успел Рамухан. По периметру плато все колонны, изображавшие цапель, пришли в движение. Отряхнувшись от многовекового сна, они опустили крылья. Монолитный свод, накрывший коридор, слегка задрожал, и сверху посыпались осколки камней. Лишившись примерно девятой части опор, он ощутимо просел и потяжелел.

— Клятый балиумец! — взревел Рамухан, отпрыгивая от летящих в его сторону каменных копий-перьев.

Все статуи, изображавшие цапель, начали поочередно размахивать крыльями. С каждым таким взмахом с их крыльев слетали перья. Со свистом рассекая воздух, они влетали в расположенные в противоположной части стен открывшиеся пазы.

Колдун, увернувшись от первого потока снарядов, приземлился на плиту с изображением гиппопотама. Хаджар еще до скрипа знал, что произойдет далее.

Как он и предполагал, теперь уже речные монстры отряхнулись от каменного сна и пришли в движение.

Размазавшись тенью воронов и перепрыгивая поток кипящей смолы, выплюнутой одним из гигантов, Хаджар успел поймать Рамухана еще до того, как тот начал осознавать свое падение на пики. Вытянув колдуна, он вместе с ним встал на плиту, изображавшую спящую цаплю.

Остальные члены отряда, заметив, что пол под Хаджаром не собирается падать, тоже поспешили перепрыгнуть на такое же изображение.

Теперь по периметру всего коридора летали не только каменные колья, но и сгустки кипящей смолы. Благо, что летели они строго по прямой и исключительно из пасти или с крыльев пробужденных статуй.

— Ступайте только по изображениям спящих! — выкрикнул Хаджар.

Взяв под мышку сопротивляющегося Рамухана, он ласточкой прыгнул через очередной сгусток смолы, оказываясь на плите со спящим львом. Хаджару совсем не хотелось проверять, на что будут способны статуи львов, расположившиеся по краям платформы.

В течение следующих минут члены отряда прыгали по плитам, попутно уворачиваясь от снарядов.

У всех хватало ума, чтобы не пытаться блокировать или отражать атаки. Для практикующих и ведьм их уровня они были вполне безобидны. Но если перо-копье или смола коснутся не активированных панелей, то ловушка примет более пикантный характер.

— Берегись! — выкрикнул Эйнен.

От свода, все активнее трясущегося и покрывающегося трещинами, откололся кусок породы. Порождая гулкое эхо, он понесся прямо на Глена с Тилис.

Бывают такие моменты, когда инстинкты спасают жизнь воину, но бывает и напротив. Этот случай относился ко второму.

Еще до того, как разум взял контроль над телом, Глен выхватил саблю, отправляя в полет тонкий диск золотого света. Тот бесшумно и легко рассек многотонный кусок породы на несколько частей. Вот только особой радости на лице балиумца не показалось. Скорее даже — наоборот.

Куски камня обрушились на платформу и покатились по ней, вдавливая самые разные пластины. Со скрипом те уезжали вниз и падали в пропасть. Теперь от каменного сна отряхивались еще три вида статуи.

Змеи, свившиеся в кольца и переставшие поддерживать свод, распахнули пасти. Из их глоток вылетали сгустки какой-то кислоты, чьи капли начали расплавлять даже те плиты, которые изображали спящих зверей.

Обезьяны начали бросаться горящими камнями размером с голову младенца. Оставляя позади дымный след, они так же влетали в открывающиеся ниши.

А вот львы, которые так интересовали Хаджара с первого взгляда, кроме того что опустились на четыре лапы и тоже перестали поддерживать свод, ничего более не делали. Но это только сначала.