Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

Тилис за последние три комнаты не произнесла ни слова, что для нее нонсенс. Глен все реже шутил и все чаще хмурился в сторону Хаджара с Эйненом. Рамухан не убирал светящегося жезла.

Последняя комната с мостом и ящерами обернулась для них настоящим кошмаром. Им встречались места, в которых приходилось решать сложные головоломки, стоя при этом по грудь во все прибывающей воде.

Иногда они проходили лабиринты, полные самых разнообразных “маленьких” ловушек. Порой они прыгали через пропасти, кишащие разными тварями или кипящей лавой, смолой, кислотой — на любой вкус.

Но вот последняя комната стала квинтэссенцией, буквально выжимкой из предыдущего пути. Сперва им, уворачиваясь от огненных сгустков, пришлось решить головоломку.

Из разных кусков камня сложить огромный иероглиф и поместить его в нужный паз. Справились они с этим только благодаря Эйнену. Островитянин, что твоя обезьяна, носился по всей комнате и отбивал огненные сгустки. Те расплескивались жидким пламенем, поджигая воду, которая все прибывала и прибывала.

Ее, обливаясь потом, превращала в лед Тилис. Она еле справлялась со все увеличивающимся количеством жидкости и растущим жаром.

После того как иероглиф был собран, пол под ними потрескался и рухнул. Они полетели прямо на острые скалы, но вовремя успели схватиться за свисающие лианы. По ним, раскачиваясь, перебрались на другую сторону и оказались в лабиринте.

Помимо ловушек в нем жила тварь, похожая на ящериц под мостом. Вот только размерами она едва не дотягивала до голема в пустыне. И впервые за все годы, минувшие со встречи с матерью Азреи, Хаджар ощутил в звере силу, равную почившей тигрице.

Сражаться с таким монстром не было никакого смысла. К тому же стены в проходах лабиринта постоянно сужались. Так что, бегая от тупика к тупику, вслушиваясь в рычание идущей по следу ящерицы, они вновь решали головоломки и играли в догонялки со смертью.

В центре лабиринта оказался люк, приведший их на мост. Вот только стоило ступням коснуться его поверхности, как он тут же начал обрушаться, а в пропасти оказались тысячи “миниатюрных” копий жительницы лабиринта.

И вот теперь отряд вновь находился на каменном балконе, а перед ним дверь. Две простые створки из камня, украшенные все той же изысканной резьбой и сложным орнаментом.

— Здесь наверняка есть секретный механизм, — почесал макушку Глен и начал лапать резьбу, — надо только найти куда нажать.

— Нет, механизм уже был, — и Рамухан, опустившись на корточки, начал шарить по полу, — давайте поищем рычаг.

— Рычаг тоже был, — отмахнулась Кариса и начала изучать орнамент. — Возможно, нам нужно соединить линии узора, чтобы получился какой-нибудь символ.

Хаджар не стал напоминать, что подобная преграда им тоже уже встречалась. Аккурат после зала с оживавшими и плюющимися разной дрянью статуями-колоннами. Правда, было это так давно, что Хаджар уже начал забывать, что именно приводило колонны в действие.

Примерно полчаса отряд пытался открыть не поддающиеся никаким манипуляциям двери. Испробовали все. От рычагов до орнамента, который, как оказалось, действительно двигался. Но какие бы узоры они ни собирали, ничего не происходило. Дери все так же отвечали безмолвием, а на заднем фоне рычали ящеры, не оставлявшие попыток забраться на балкон.

Глен уже пару раз порывался ударить створки саблей, но каждый раз кто-нибудь его останавливал. Не хотелось проверять, что будет, если попытаться взять древнюю головоломку силой.

— А может… — В голове Хаджара сверкнула такая простая, но в то же время весьма не очевидная догадка. Набрав в грудь побольше воздуха, он произнес: — Откройся.

— Ну да, конеч…

Никто уже не удивлялся тому, что Тилис не успела договорить. Орнамент на створках в очередной раз пришел в движение. Только теперь не из-за манипуляций членов отряда, а сам по себе. Словно ожив, он принял форму никому не известного иероглифа.

С тяжелым, шумным звоном ударил колокол, и двери отворились. Сперва из-за обилия синего света пришлось зажмуриться, а впоследствии у каждого вырвался стон облегчения и возглас удивления.

Им открылся вид на мост тончайшей работы и красоты. Сделанный из все того же камня, он создавал иллюзию, что материалом для работы служила вовсе не твердая порода, а дерево. Извиваясь на манер веток, он вел вниз. К свету. К морю синего света, в котором утопали тысячи стеллажей. Многоярусные, в форме колонн, стен, витрин, полок, они терялись где-то среди бесконечности.

Книги были здесь везде. Они стояли, лежали стопками, некоторые, в сферах все того же синего света, даже летали по воздуху. Помимо книг глаз легко находил многочисленные свитки, глиняные таблички, высеченные из камня скрижали. По углам висели веревки с узелками, порядок которых не оставлял сомнений — это тоже являлось формой записи.

— Сколько же здесь книг… — выдохнула Кариса.

Они шли по мосту, а позади закрывались створки ворот.

— Семнадцать миллионов, сто тридцать две тысячи, шестнадцать сотен, пятьдесят три… пятьдесят две… пятьдесят одна, — прозвучал тонкий детский голос.