Сердце Дракона. Том третий

— Какого демона я должен ждать черноземных глистов?! — рычал сержант. — Как будто у меня других дел нет.

Хаджар чувствовал, как Элейн сжимает ладонь все крепче. Он знал, что вскоре будет тысячу раз корить себя за произошедшее, но порой горькая правда была лучше самой сладкой лжи.

В этот самый момент со стороны поля послышались уже новые крики. От топота ног сотен взрослых мужчин задрожала земля. Поднимая клубы дорожной пыли, вооруженные вилами и косами, мотыгами и топорами, злые, испуганные, усталые и потные, они бежали с тех самых пор, как услышали удары набата, но слишком долго было с полей добираться до деревни. Среди них Хаджар заметил и Омарика. Тот выискивал глазами жену и детей и успокоился лишь тогда, когда убедился, что те не были ранены. Затем, правда, снова напрягся.

— Проваливайте, — прорычал могучий, широкоплечий, седовласый муж.

Старейшина, по рассказам селян, еще в четырнадцать лет самостоятельно завалил голыми руками горного медведя. Именно этот факт отваживал конкурентов из окрестных селений.

— Язык слишком длинный? — прищурился снявший шлем сержант.

Он махнул рукой, и один из солдат выволок молодую девку на песчаную дорогу. Та кричала, отбивалась, звала мать, но женщину крепко удерживали острые пики копий. Солдат тащил девушку, почти девочку, за длинные кудри каштановых волос. А затем бросил прямо перед ногами мужиков.

У тех костяшки побелели — настолько сильно они сжимали свое самопальное оружие.

Крестьяне не понимали, но генерал видел, что ситуация для солдат обыденная и действуют они по стандартной схеме. А это означало только одно — далеко не первая деревня за этот месяц оказалась в поле их зрения.

Хаджара всегда занимал тот факт, что новости о подобных рейдах не сильно распространялись по округе… И в то время, пока он размышлял “о своем”, на глаза Элейн наворачивались слезы.

— Одно неверное движение, и она умрет. — Сержант, казалось, наслаждался ситуацией. Чувствовал свое превосходство и полновластье. — Бросить ваше… оружие, — будто сплюнул он. — Всех мужчин, кому минуло шестнадцать весен и еще не стукнуло сорока зим, мы заберем на рудники. Остальные могут остаться здесь. Как завещала богиня Лирей — плодиться, размножаться и возделывать землю.

Он явно смеялся над этими людьми. И кто-то, быть может, начал бы защищать солдат и сержанта. Что они не хотели причинять вред согражданам. Что это был лишь приказ короля. Необходимость, а не воля.

Кто-то… но не Хаджар.

И уж тем более не Элейн.

— У вас есть два выхода. Либо вы пойдете со мной добровольно, либо… — Военный обвел толпу многообещающим взглядом. — Ну, вы и сами понимаете, что во втором случае я просто уведу вас силой, а это место сожгу ко всем демонам. Что будет с вашими родными? Ну, на все воля божья — выживут со стрелой в спине, среди огня, значит, все с ними будет хорошо. — В этот же момент сотня военных натянула луки, а сержант продолжил: — Как только я досчитаю до десяти, полетят стрелы… Один…

Мужики переглянулись. На их лицах плясала буря эмоций. Решительность, нерешительность, злость, смирение, ярость, отчаяние.

Они не знали, что им делать.

Первым среагировал старейшина.

— Боги вам этого не забудут, — прорычал могучий муж. Он не мог сражаться, зная, что битва заберет в первую очередь не его жизнь, а жизни беззащитных близких. — Демоны ваши отцы и матери. Мертвыми пускай дети ваши родятся!

Он выпустил из рук топор. Тот упал на землю, зарываясь в песок и сверкая сталью. Следом выдохнувшие мужики побросали вилы и мотыги. Вскоре все они стояли с пустыми руками и глазами, полными жгучей злобы от осознания собственного бессилия.

Сержант криво усмехнулся и взмахнул рукой.

— Десять… — засмеялся он. — Поздно.

И в небо взмыли стрелы. Но полетели они вовсе не в сторону закричавших крестьян, бросившихся на землю за только что выроненным оружием. Нет, они полетели в сторону их близких.

Омарик уже видел, как падает в крови его любимая жена — Нега. Как плачут дети, которых она закрывала собственным телом.

Такие же сцены поднимались перед внутренними взорами и других мужчин.

Но…

Ничего этого не произошло. Лишь поднялась огненная буря. Яростный шторм, буквально вырывавшийся из-под земли. Он закрутил вокруг себя черные стрелы, сжигая дерево и плавя металл. А когда огненное торнадо исчезло, то все замерли, разглядывая словно спустившуюся с небес богиню.

Синие глаза Элейн, обнажившей меч и вставшей перед матерями и детьми, пылали животной яростью.

— Кто т…

Не успел сержант договорить, как принцесса сорвалась в стремительном рывке, и вскоре голова служивого уже катилась по земле.

Солдаты пришли в себя не сразу, и эта заминка стоила жизни еще двум всадникам.

А затем закипела битва…

Глава 220

Когда сражался Хаджар, то он был будто бы летящее над водой перо во время штормовой бури. Быстрое, едва заметное глазу, но плавное. Порой казалось, что еще немного — и его захватит стремительный поток, но он вновь и вновь ускользал от белых брызг смертельной стали. Там, где другие сделали бы три движения, Хаджару хватало лишь одного.