Сердце двушки

Последний раз Афанасий встречался с Гулей несколько дней назад. Место для встречи они выбрали не самое удачное – Павелецкий вокзал. Долго шли вдоль бесконечно длинного здания, а навстречу им ветер нес бумажки и мелкий мусор. Мерзли. Хриплый динамик делал странные объявления, вроде «Седьмой вагон отъезжает. Отойдите от края платформы!»

– А поезд где? – спросила вдруг Гуля.

– Какой поезд? – не понял Афанасий.

– Да никакой. Седьмой вагон отъезжает. А поезд-то стоит! Так что я вся в думах.

Афанасий смотрел на Гулю и ощущал, что она недовольна. Отношения зашли в тупик. Продвижения не наблюдалось, и Гулю это втайне раздражало. Девушки жаждут кардинальных перемен, а молодые люди – постепенных. Девушка ждет, что ей скажут: «Поехали в тайгу жить в избушке!» И она согласится, потому что девушки на этой стадии жизни дерзкие и ничего не боятся. А молодой человек после долгого и унылого мычания произнесет нечто вроде: «Ну, я, пожалуй, в среду могу сходить погулять, если не очень поздно!» И с каждым годом дела будут отпускать его все неохотнее, все меньше будет сил, все больше томительных пауз. Видимо, принцип такой, что если в первый год или в первые два года не произойдет ничего кардинального в отношениях, то это, скорее всего, пустые отношения. Но у них-то с Гулей было навсегда! Они насовсем связаны зеленой нитью общей боли и общей радости. Сострочены воедино.

Телефон задрожал. Пришло первое сообщение от Гули. Он не ошибся. Гуля унывала.

«Ты меня не любишь! Ты безответственный тип! Я не ощущаю твоего плеча!»

Афанасий посмотрел на часы и усмехнулся.

«Сейчас 8.50, – написал он. – В прошлый раз ты почувствовала, что я тебя не люблю, в 8.45. В позапрошлый – в 8.41. Нет никаких мыслей на этот счет?»

Гуля ничуть не смутилась. Было видно, что она уже набирает новое сообщение:

«У меня много мыслей, и все они неутешительны, котик! Давай признаем это прямо сейчас!»

Афанасий оценил такой посыл. Гуля обожала фразы с «Давай!». Такие полувопросы. На них нельзя ответить ни «да», ни «нет». «Давай признаем» – не ответишь. «Давай не признавать» – тоже не напечатаешь. Поэтому Афанасий вообще ничего не стал отвечать.

Гуля уже набирала дальше:

«Да-да-да! Ты меня не любишь! Не будем обманывать себя! Это финал. Давай скажем, что это самая последняя точка».

Последней точки хватило секунд на тридцать пять. Именно через столько времени появилось новое сообщение:

«Ты как немецкий жених, который говорит русской невесте: «Я смогу встречаться с тобой по субботам в 16.00». Она такая: «Что-о?» Он: «В 16.00 ты не можешь? Тогда в 16.30».

«Ну правильно, – набрал Афанасий. – Он занят и устанавливает ей четкие временные границы».

«Афанасий! Перестань! Мир меня ненавидит!»

«Как я тебя понимаю!» – написал Афанасий.

«Правда понимаешь? А ты что делаешь, когда мир тебя ненавидит?»

«Иду спать. Пока я сплю, мир обо мне забывает и начинает относиться ко мне хорошо», – написал Афанасий.

Гуля вспылила:

«Это не смешно!!! Я не собираюсь ложиться спать в девять утра! Я говорю тебе о том, что чувствую, а ты выставляешь меня истеричкой!»

«Слушай! Я иду по городу! Я встал очень рано. Дай нам хотя бы доехать до строительной инспекции!» – написал Афанасий.

«Нам???» Ты что, не один?» – мгновенно отреагировала Гуля.

«Какая разница? Ты же поставила последнюю точку?»

«Это мое дело, что я поставила! Отвечай: с кем ты?»

Афанасий в ответ сфотографировал Рузю. Гуля сообразила, что ныть при Рузе неудобно, и на время взяла техническую паузу. Видимо, отправилась пить чай с бутербродами.

– Везет тебе! Сколько тебе букв пишут! – завистливо сказал Рузя, искоса бросая взгляд на экран телефона Афанасия. – И как она так быстро печатает?

– Она еще быстрее может! – заверил его Афанасий. – А Наста писала тебе сообщения?

Рузя фыркнул:

– Наста? От нее дождешься, как же!

Афанасий сочувственно вздохнул.