Сердце фавна

Мы с полковником позавтракали, обмениваясь шуточками, а потом он с сожалением распрощался со мной, сославшись на занятость. Что ж, как не жаль расставаться, но нас обоих ждала работа. И я собиралась выполнить свою хорошо. Кто знает, что ждет меня сегодня вечером? Может, мы снова увидимся в менее формальной обстановке? От этой мысли слегка начинала кружиться голова.

— Это лейтенант Михус Беролдус, — представил майор Степлин после завтрака охранника, с которым мне предстояло провести следующие несколько часов.

— Лейтенант, окажите госпоже Василевски всяческое содействие в написании материала о сотрудниках тюрьмы, — поставил задачу майор перед совсем юным на вид фавном.

Конечно, наверняка ему было гораздо больше, но выглядел он, даже не смотря на густую бороду и бакенбарды, лет на шестнадцать. Однако, сопоставив все, что я успела узнать об этих существах, пришла к выводу, что ему уже далеко за двадцать. Заметила, что в процентном соотношении в тюрьме фавнов работало гораздо больше, чем где бы то ни было в Липорте. Наверное, играло роль то, что это все-таки межрасовое ведомство и стоит оно на территории Эрне.

Когда майор нас покинул, лейтенант замялся. Видно, никогда не имел дела с прессой. Но я привыкла, что собеседники часто теряются в компании журналистов, и знала, как расположить к себе интервьюируемого.

Уже вооружилась блокнотом и ручкой — неизменными рабочими атрибутами. Техника техникой, а записи, сделанные собственной рукой на бумаге, мне всегда казались как-то надежнее диктофонных. Впрочем, диктофон я тоже прихватила, а еще — фотоаппарат. В общем, находилась во всеоружии.

— Итак, — немного растерянно начал мужчина, — с чего начнем?

— Лейтенант, давайте так: вы выполняйте свои обязанности, вот ровно так, как вы обычно это делаете, а я на полдня стану вашей тенью. Буду смотреть, слушать и мотать на ус, — улыбнулась, чтобы подбодрить его.

Тот сверкнул зубами в ответ.

— И все?

— Ну, еще буду иногда фотографировать и задавать вопросы, если станет что-то непонятно. Идет?

— Идет, — согласился фавн.

И мы вместе пошли заступать на смену. Он провел меня по коридорам с мужскими камерами, я посмотрела, как заключенных выводят в столовую, как они питаются, как снова расходятся по камерам. Когда все утренние дела были закончены, мы пошли на обход. Все это время я, чертыхаясь на слишком мудреный фотоаппарат, что-то снимала, помечала в блокнот важные моменты и существенные мысли, которые обязательно нужно отобразить в репортаже, и не забывала то и дело подкидывать собеседнику наводящие вопросы, чтобы выудить из него больше информации.

Сперва он вел себя очень скованно. Я терпеливо выводила его на разговор, не вываливая весь массив вопросов одним махом. Через пару часов, когда лейтенант уже не воспринимал меня как нечто слишком инородное для этого места, он дал мне выбор:

— Вы сейчас можете пойти вместе с моим напарником в женское отделение и поработать там, у них сейчас как раз обед начинается. Или пойти вместе со мной на прогулку с мужчинами, те обедают после женщин, на час позже.

— Времени у меня хоть отбавляй, все равно застряла тут вместе с вами на две недели, — засмеялась я. — Так что лучше сегодня сделаю акцент на мужчинах. А завтра можно будет ближе познакомиться и с женщинами.

Фавн улыбнулся, но потом серьезно сказал:

— Заключенные на прогулке имеют некоторую свободу. В их распоряжении спортивная площадка с кольцами для баскетбола и волейбольной сеткой, а также несколько мячей и стол для пинг-понга. Поэтому они вольно разгуливают там. Мы с вами, а также еще несколько моих коллег, будем находиться в непосредственной близости от них, поэтому я прошу вас соблюдать предельную осторожность и не отходить от меня ни на шаг.

— Есть, лейтенант! — вытянулась по стойке смирно.

Фавн не сдержал улыбку и покачал головой, опустив взгляд в пол в ответ на мое ребячество.

Это была самая интересная часть дня! Когда еще я смогу вот так близко и в неформальной обстановке поговорить с заключенными? Это тоже важная часть задачи — разговорить хотя бы кого-то из них для полноты картины.

***

Как и обещала, я не отходила от лейтенанта Беролдуса. Почти в буквальном смысле стала его тенью. Хотя теней как раз-таки здесь особо и не наблюдалось. Солнце почти не проглядывало сквозь плотную белесую дымку, окутавшую небо. Было даже непонятно: это такие облака или туман так плотно укрывал землю, что не позволял солнечным лучам проникать сквозь него. Место выглядело сумрачно и загадочно. Вокруг относительно небольшой огороженной «голой» территории тюрьмы росли исполинские деревья. Прямо как в моих снах. Только сейчас рядом не было фавна, который в моем подсознании играл главную роль. И хорошо: не на кого отвлекаться. Можно все внимание отдать работе.

На меня то и дело косились заключенные в серых робах с номерами, нашитыми поверх одежды. Но никто из них не смотрел прямо и открыто. Хотя видели, что я с камерой и диктофоном, и наверняка догадывались, кто я.