Сердце фавна

Аккуратно перебралась на мягкий матрас. Доктор посмотрела на механические круглые часы с металлическим ремешком на изящном запястье.

— Пятьдесят минут, все ваши жизненные показатели были в норме, но все же легкую черепно-мозговую травму вы получили.

Она вытащила папку, которая до этого лежала в кармашке каталки, и стала рассматривать снимки.

— И что теперь? — неуверенно спросила я, никогда до этого не получала сотрясения.

— Ничего, — улыбнулась врач. — Пропишу вам кое-что для укрепления организма, пару дней отдыха — и будете как новенькая.

— Мне недавно делали пересадку сердца, имейте это в виду при подборе препаратов, — сообщила я.

Доктор встревоженно на меня посмотрела.

— Позволите? — она надела стетоскоп и подошла ближе.

Я приподняла больничную рубаху, которую на меня уже кто-то успел натянуть. Врач внимательно и очень долго слушала сердце, хмурясь при этом. Я напряглась. Неужели что-то не так?

— Док, что такое? — не выдержала я.

— Все в порядке, — попыталась улыбнуться она, но я схватила ее за руку, чтобы ей не удалось уйти от ответа.

— И все же? — я прищурилась.

— Вы знаете, чье сердце вам пересадили?

— Ну… — я замялась, снова опустив рубаху. — Нет, конечно, личность не знаю, но мне сообщили, что это был фавн.

Женщина утвердительно покачала головой.

— Но как вы узнали?

— Ритм другой, — не стала вдаваться в подробности она.

— Ого, не знала об этом! — я действительно удивилась, доктор Шербан никогда не говорил о том, что сердечный ритм фавнов отличается от человеческого.

— Мы еще очень многое не знаем друг о друге, — философски заметила врач.

Я кивнула.

— Для меня всегда оставалось загадкой: если мы такие разные и даже не можем иметь общего потомства, как получается, что органы подходят для пересадки?

— Некоторые вещи нужно просто принять как данность, — сказала Лендриж. — В обоих мирах еще много неизведанного, что предстоит исследовать и объяснить. А теперь отдохните.

— А могу я пойти к себе в комнату? — робко поинтересовалась я.

— Я разрешила бы вам, но, боюсь, что на ближайшие несколько часов вам нужен присмотр.

Раздался стук о косяк. Сердце сделало привычный кульбит, я уже знала, кого увижу. Дверь оставалась наполовину раскрыта. Мы с фавной одновременно повернулись к источнику звука.

— Добрый вечер, дамы, — там стоял полковник Стонд. — Как дела у пациентки? — он обращался к врачу.

Та коротко подвела итог обследований.

— Госпожа Василевски уже собралась покинуть больничное крыло, но я настоятельно рекомендую ей не оставаться одной хотя на ближайший вечер.

— Думаю, что смогу проконтролировать ее состояние, — уверенно заявил он.

И я поняла, что на это доктору возразить нечего.

***

Пока я переодевалась, полковник ждал снаружи. Я долго рассматривала перед зеркалом в больничном туалете огромный синяк на виске. Он был даже не фиолетовый, а черный. Это слегка пугало. Цувих ударил меня, не жалея силы.

Перед уходом доктор лишь протянула пузырек с какими-то таблетками.

— Три раза в день, — коротко напутствовала она. — И хотелось бы видеть вас завтра для осмотра.

— Принято, док, — улыбнулась я. — У нас с вами еще состоится интервью, можем совместить приятное с полезным.

Рассказывать, кто я, смысла не было. Все сотрудники тюрьмы, а теперь уже и заключенные отлично знали, кто я и для чего здесь нахожусь.

— Что ж, буду ждать вас после завтрака, — фавна тоже улыбнулась, поправив очки, и вышла из палаты.

Я медленно последовала за ней, стараясь определить, нужна ли мне помощь или смогу идти самостоятельно. Организм пока не выказывал сопротивления неспешному движению, поэтому я выглянула из палаты. В коридоре стоял Грегорус.

Он молча подал мне руку. Я тоже без слов ее приняла. Мы не торопясь направились в жилое крыло. По пути нам то и дело встречались люди в белых халатах, а потом — и в форме. Старалась не обращать на их взгляды внимания, но все равно прямо кожей ощущала, что они поменялись. Я вызывала теперь гораздо больший интерес, чем раньше. Конечно, весть о попытке побега и всех обстоятельствах наверняка разлетелась по тюрьме со скоростью света.

Мы подошли к моей двери, и только сейчас я поняла, что не знаю, где сумка, диктофон, фотоаппарат и даже ключи от комнаты! На мой безмолвный вопрос фавн ответил:

— Я закинул все к себе. Пойдем, заберешь.

Кивнула, и мы прошли еще несколько дверей, прежде чем оказались в комнате начальника тюрьмы. Все вещи лежали на диване. Я взяла их и уже собралась уходить, когда Грег снова подал голос:

— Может, останешься?

И что-то робкое звучало в его тоне. Нечто совсем не вязавшееся с образом уверенного в себе полковника.

— Я хотела бы принять ванну и поспать, извини, очень утомилась.

— А тебе разве можно? — уточнил он. — Я слышал, что пациентам после черепно-мозговой травмы нельзя давать спать.

— Не совсем. Вернее, в некоторых случаях это действительно так, но доктор Лендриж же провела все исследования и заключила, что я вполне здорова, иначе она меня не отпустила бы из больничного крыла.

— И все же я пообещал ей за тобой присмотреть.