Сердце фавна

— А то, что ее могли перепутать со мной! — внезапная догадка пришла в голову, и я сразу же поспешила ее озвучить. — Жертвой должна была стать я! Именно за моим сердцем этот сумасшедший охотился!

Мы некоторое время посидели в тишине. Следователь хмурился. Наконец он выдал вердикт:

— Я хочу вам верить. Вы действительно не похожи на человека, который смог бы вырезать кому-то сердце.

— И я о том же!

— Но! — он поднял палец вверх, чтобы я не перебивала. — В состоянии аффекта люди могут сотворить и не такое. Иногда память блокирует самые ужасные воспоминания и подсовывает ложные. Вы сами можете не знать, на что способны.

Опустила голову.

— Ания, поймите, все улики против вас. Единственная нестыковка — мы так и не нашли орган. Но я еще раз внимательно проверю всю полученную от вас информацию. И если вы невиновны, я обещаю, что постараюсь это доказать

Я изо всех сил зажмурилась, чтобы не заплакать. Невероятным усилием воли подавила слезы.

— Алес обязательно придет в себя и подтвердит, что я здесь ни при чем, — горячо зашептала скорее сама себе, чем ему.

— Это был бы самый лучший и надежный способ. Извините, что говорю это, но врачи не дают никаких гарантий.

Я вздохнула и устало откинулась на подушку. Пришло странное состояние апатии и безразличия ко всему.

— Когда меня выпишут… Меня переведут в следственный изолятор?

Нужно было хотя бы знать, к чему готовиться.

— Обычно так бы мы и поступили, но сейчас изолятор переполнен, городские тюрьмы тоже. Мне сообщили, что межмировая тюрьма юго-восточного округа готова принять заключенных, так что до суда вы отправитесь туда. Мы собираем дополнительный караван, чтобы переправить часть заключенных уже через три дня.

Эти слова резанули больнее ножа. Тюрьма юго-восточного округа…

Я вдруг с кристальной ясностью осознала, что только одному существу в обоих мирах выгоден мой арест.

***

«Грег знал! Он знал! Знал!» — вертелось в голове целый день после ухода следователя.

Во-первых, эта внезапная пресс-конференция, которую, как я знала, инициировал полковник Стонд. Потом приглашение в тюрьму. И не просто какого-то журналиста, а конкретно меня! Он знал… И ничего не сообщил!

А потом стали появляться мысли гораздо хуже. Я, как могла, отгоняла их от себя, но они все упорнее лезли в голову.

Однако и усталость брала свое. Предыдущая бессонная ночь сказывалась на организме. Я дремала, когда сердце совершило уже привычный кульбит. Дернулась от этого и окончательно проснулась. А потом послышался шум в коридоре. Сквозь неплотно прикрытую дверь видела, как вскочил охранник, сидящий возле двери моей палаты. Как же, опасная преступница лежит!

— Кроме медперсонала, никому входить нельзя! — громче, чем нужно, выпалил молодой офицер.

Я уже знала, чей голос сейчас услышу.

— Лейтенант, вот мои документы, — это было сказано спокойным ледяным тоном.

— Прошу прощения, полковник Стонд, проходите, пожалуйста.

Дверь раскрылась шире, образовав полоску белого света на полу. Сначала я увидела лишь темный рогатый силуэт. Но потом Грег вошел и закрыл за собой дверь. Он был не в форме, в черной рубашке и джинсах. Неудивительно, что сперва его не хотели пускать.

— Ани! — подлетел ко мне, бледный и обеспокоенный, насколько я могла судить в полутьме палаты. — Я выехал, как только узнал обо всем! Как ты?

Он взял меня за руку, но я резко ее отдернула, как от огня.

— Маленькая, ты чего?.. — он смотрел потерянно.

Я сжала зубы и губы, чтобы не расплакаться. Потому что больше всего на свете сейчас хотелось броситься ему на шею и разреветься. Позволить себе выплакаться, а ему — решить все мои проблемы. Или хотя бы попытаться. Но нельзя. Он не так прост, как кажется. И, возможно, вовсе не на моей стороне.

Решила начать с очевидного:

— Ты все знал.

Произнесла это тихо и сухо. Сказала и поняла, что все-таки не могу сдержать слез. Глухая обида заполнила душу. Две теплые капли сорвались с ресниц и медленно поползли вниз.

— Знал о чем?

— Брось, Грег. Ты знал о моем сердце. Вернее, о сердце твоей покойной жены!

До скрипа зубов стискивала челюсти, но все равно не могла остановить рвущиеся наружу слезы. Они текли совершенно беззвучно. Слишком сильно он задел меня этим.

— Знал, — еле слышно подтвердил полковник, не отводя от меня взгляд.

Если подтвердилась эта моя догадка, то наверняка подтвердится и вторая.

— Уходи, я не хочу тебя видеть, — каждое слово давалось с огромным трудом. Как будто весь организм бунтовал против такого решения.

— Ани, пожалуйста, позволь мне объяснить...

И тут меня прорвало. Чувствовала, как из глубины груди со страшной силой накатывают рыдания.

— Объяснить что?! Что ты, поправ все правила о таинстве донорства, узнал, кому пересадили сердце твоей жены? Или то, что потом нашел меня и обманом заставил приехать к тебе в тюрьму? — я всхлипывала, но продолжала говорить. — Или то, что, соблазнил меня, чтобы снова почувствовать ту силу, которой обладал, пока находилась рядом твоя супруга? Что ты хочешь мне объяснить, Грег? — я дернула прикованной рукой, и от этого рыдания затопили меня с новой силой. Уже даже не могла говорить, только всхлипывала.