Сердце фавна

Меня посадили в полицейскую машину и повезли в уже знакомое здание. Именно отсюда несколько недель назад я отправлялась в командировку. О небеса, кто ж знал, что совсем скоро мне придется проделать тот же путь, только совсем в другом качестве? Как же тошно от всего этого!

Из узенькой щели вместо окна в бронированном автомобиле для заключенных я видела, как происходят сборы. На этот раз вместо огромного каравана отправлялся лишь один автобус. Нас было около тридцати, из которых я насчитала четверых охранников и водителя. Меня окружали лишь мужчины. Все угрюмые, молчаливые, с опущенными головами. Еще бы. Не на развлекательную экскурсию едем.

Наконец все было готово, и мы тронулись.

Пока направлялись к выезду из города, я все вспоминала последний разговор со следователем. Его отношение ко мне будто поменялось в лучшую сторону. Подозревала, что он и сам уже склоняется к моей версии о том, что охотились именно за мной. Но, подчиняясь букве закона, он ничего не мог сделать. Вернее, мог, конечно, но не захотел. Оставался еще один вариант в условиях того, что все городские тюрьмы переполнены — домашний арест. И я знала об этом, мне уже успел сообщить адвокат. Однако капитан Янкинс оказался с ним не согласен.

— Я могу поговорить с судьей, — сказал он за день до заседания. — И вы останетесь под домашним арестом. Мне было бы даже так удобнее, чтобы вы находились поблизости. Однако поймите, у нас катастрофически не хватает людей. Мы не сможем обеспечить вам должную охрану. А если охотились именно за вами, лучше оставаться под защитой.

И вот, я снова, как и две недели назад, искала ее в стенах тюрьмы юго-восточного округа. Что ж, по крайней мере, указала следователю на то, что это преступление связано с теми убийствами, которые были совершены раньше. Он пообещал, что свяжется с полицейским, который ведет то дело, чтобы обсудить детали.

О чем я умолчала, признаю — дура, так это о своих подозрениях насчет полковника. Язык не повернулся обвинить его в чем-то перед следователем. И, с одной стороны, я уже почти жалела, что ничего не сообщила. А с другой — разве это что-то изменило бы? Поделилась бы этими подозрениями и, уверена, только что наладившийся с капитаном Янкинсом контакт в одно мгновение разорвался бы. Все же у них есть какая-то полицейская солидарность. Наверняка. Да и крайне не хотелось афишировать, что между мной и полковником что-то происходило.

Самые большие надежды я возлагала на то, что Алес очнется и подтвердит, что напала не я. Каждую свободную минуту, которых у меня теперь образовалось много, я мысленно молилась, чтобы он пришел в себя, чтобы поправился. Никогда не смогу простить себя, если он умрет из-за меня!

Мы быстро миновали границу и сбавили скорость.

— Прошу отключить все устройства связи, — раздался голос водителя через динамики, он обращался явно к охранникам, ведь заключенным такая роскошь не полагалась. — Соблюдайте полнейшую тишину.

Сопровождающие почти одновременно достали и положили на колени оружие. Автобус тронулся. Вокруг резко потемнело, когда мы въехали на лесную дорогу, со всех сторон окруженную густым лесом.

***

Мы ехали уже около часа. Умный браслет у меня, конечно, забрали, я ориентировалась лишь на внутренние ощущения, потому что пейзаж за окном не менялся. Мы двигались по довольно узкой дороге, а с обеих сторон нас окружали деревья.

Меня посадили на самое первое сидение для заключенных, поэтому я могла наблюдать за дорогой. Но путь оказался настолько однообразен, что вперед я смотрела лишь краем глаза.

Страха не испытывала. Если честно, даже казалось теперь, что опасность лесных монстров преувеличивают. Пока я, по крайней мере, ни одного не видела. Все чудовища, которые попадались на жизненном пути, были людьми.

Мысли плавно перетекли в сторону Грега. Я не знала, как вести себя с ним. Что говорить? И нужно ли вообще что-то? Захочет ли он сам подойти ко мне после того, что я высказала? И было еще одно, что не давало покоя. Я не понимала: влечение, возникшее между нами — настоящее чувство или лишь последствие того странного обряда, который так крепко соединил два сердца, что не отпустил даже после смерти? Чувствовала, как будто меня очень подло обманули, а я ничего с этим не могу поделать. И вроде сам полковник в этом не виноват, но я хотела кого-то винить, а он представал в этой ситуации самой подходящей кандидатурой.

Водитель резко нажал на тормоз, меня бросило вперед, только ремень удержал от падения. Кто-то из охранников выругался, другой шикнул на него. Третий поднялся с места и приблизился к водителю.

— Что произошло? — вполголоса спросил он.

— Черт его знает, что-то под колеса кинулось! — так же тихо ответил водитель.

— Да и хрен с ним, дави его, что бы там ни было, и поехали дальше, здесь очень опасно останавливаться!

Я видела, что водитель уже потянулся к коробке передач, чтобы выполнить приказ главного здесь полицейского, насколько я поняла. Но снаружи раздался испуганный голос. Его было плохо слышно из автобуса, и все же перепутать осмысленную речь ни с чем не возможно.