Сердце горы

Стоило мне послушаться его совета, как Тиер подхватил меня на руки и понес. Я замерла, перебирая новые для себя ощущения: взгляд Бьолинг по-прежнему рассказывал мне об окружающем мире, но теперь эти знания убаюкивали, как монотонная песенка. Меня больше не пугали (или я не успевала испугаться) происходящие вокруг перемены. Потом я поняла, что деревья по обе стороны тропы не просто движутся - они мелькают, словно кто-то записал движение на кинопленку, а потом включил кино с ускорением. Невольно я приоткрыла веки. Деревья мелькали... Но это значило, что Тиер двигается с совершенно немыслимой скоростью. Тут, однако, движение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось.

- Хуннед, прости, но не могла бы ты снова закрыть глаза - это и мне помогает.

Я торопливо зажмурилась. А тролль добавил:

- Я буду благодарен тебе, если ты представишь Сердце Горы.

- Но я не знаю, как оно выглядит!

- Ну, вообрази его... каким угодно. И пожелай... просто пожелай оказаться рядом.

Сначала мне показалось, что ничего не выйдет. Но стоило несколько раз подряд повторить про себя "Сердце Горы", и картинка возникла. Забавная такая картинка. А как, скажите на милость, должно выглядеть Сердце Горы? Мое воображение нарисовало образ извергающегося вулкана. Текущая лава, что-то огненное, кипящее. Притягательное и пугающее одновременно.

Голос Тиера над ухом прервал мои фантазии:

- Мы приближаемся... Спасибо, у тебя очень хорошо получается, Хуннед. Только не открывай глаза.

Неужели моя случайная картинка так помогла? Но взгляд Бьолинг тотчас же подтвердил, что Тиер прав. Новым зрением я ощутила сгусток глубокой, стремящейся втянуть в себя все и вся темноты. Нет, не огненная лава - где там. Скорее, наоборот - жерло потухшего вулкана. А еще Сердце Горы было... неодушевленным? Живым и неживым одновременно. Не знаю, как это передать. Идол, которому поклоняются дикари, изображение бога на иконе... И тому, и другому возносят молитвы. О чем-то просят, что-то обещают - в зависимости от собственных представлений о возможностях и потребностях божества. Но даже если допустить, что воображаемые молящимися высшие силы существуют, обращаются люди именно к своему воображению. К предметам, которые придают ему зримые формы. Вот и сейчас передо мной находилось нечто подобное. С тем существенным отличием, что это изображение вовсе не было рукотворным. И было таким, что не оставляло возможности усомниться. Помимо прочего, в том, что ему дела нет до наших надежд и желаний.

- Оно... мертвое? - удивленно вырвалось у меня.

- Как Сердце Горы может быть живым? - вопросом на вопрос ответил Тиер. - Или ты имеешь в виду... что-то другое?

- Ты говорил, что оно захотело увидеть нас. У него могут быть какие-то желания?

- Хуннед, замолчи. Это "мертвое" слышит каждое наше слово. И способно превратить тролля в камень, а уж человека... - Тиер оборвал конец фразы и буквально взмолился:

- Сердце Горы властвует над нашим миром: не будем обсуждать, что оно из себя представляет. Пожалуйста, воспользуйся своим новым зрением и попытайся увидеть его по-настоящему. Только будь осторожна, не старайся проникнуть туда, куда не пускают.

Тиер, наконец, опустил меня на землю. И моя волшебная зоркость сразу сообщила мне: зря ты сюда пришла, плохое это место. Мы стояли посреди небольшой лужайки, впереди - почти отвесно - возвышался склон горы, и в подножии ее зиял неровный черный полуовал пещеры. Пещеры, секунду назад казавшейся просто участком темной породы. А стоило одному из "взглядов Бьолинг" проникнуть внутрь, как я узнала, что темнота пульсирует, словно сердце. От этого открытия мое собственное сердце застучало у самого горла. А Сердце Горы тут же отгородилось - как будто затянулось гладкой корочкой льда, превращая проход в зеркало. Черное зеркало. Но я легко различила в нем свое отражение. То есть в нем отражалась не совсем я - в нем отражалось мое прошлое: наивная человеческая девушка, встречающаяся в лесу с загадочным молодым человеком. Наше знакомство, наши свидания, мое счастливое лицо и насмешливо понимающий взгляд Тиера - все это мне показали со стороны. Когда на импровизированном экране возникли наши обнаженные тела, я почувствовала, как начали гореть щеки. Но не отвернулась. Пора было становиться умной, а для этого следовало проявить выдержку. Впрочем, весь мой роман с Тиером каким-то образом уместился не более чем в несколько минут демонстрации. Похоже, и время здесь находилось у Сердца Горы в подчинении.