Сердце яростное и разбитое

– Мне кажется, я могу полюбить его, – я перевожу дыхание. – Я знаю, что он должен сделать. Матушка хорошо продумала, как обеспечить себе его верность.

– Я думаю, он тоже может тебя полюбить, – Нолла Верин сжимает мои руки. – Я слышу это, когда он говорит о тебе. Я вижу это, когда он смотрит на твое окно.

Я раскрываю свои ладони и сжимаю руки сестры в ответ.

– Я не желаю тебе ничего дурного, сестра. Я знаю… Знаю, как все должно быть, – я чувствую подступающие к глазам слезы и часто моргаю, чтобы избавиться от них. – Ты поступишь правильно. Он тоже. Я не сомневаюсь.

Она кивает, но затем трясет головой.

– Я уже не знаю, что правильно, а что нет, – шепотом произносит она.

– Нолла Верин. Я не понимаю.

– Что бы ты сделала с тем звероловом в лесу?

– Ты о чем? Какая разница?

– Просто ответь мне. Пожалуйста.

– Я бы оставила его в живых, – выдавливаю я из себя.

Сестра закрывает глаза. По ее щеке катится слеза. Тишина ложится на нас тяжелым грузом.

Я кладу ладони поверх рук Ноллы Верин.

– Скорее всего, он бы тут же направился в ближайший город и предупредил всех о том, что мы въехали в Эмберфолл.

– В городах Эмберфолла не так много солдат, – шепчет она. – Это не имело бы значения.

Я согласна с ней. Я и не думала, что Нолла Верин все понимает.

– В лесу была сестра той девочки, – говорит она. – Я видела ее.

Я сжимаю запястья Ноллы Верин.

– Что?

– Там была сестра. Еще одна девочка. Стража ее не заметила. Матушка приказала бы убить и ее тоже, – Нолла Верин выдыхает. – Я позволила ей сбежать.

Мое сердце быстро стучит у меня в груди. Моя сестра никогда не признавалась в том, что проявила к кому-то сострадание.

– Я тоже позволила ей сбежать, – говорю я.

Нолла Верин впивается в меня взглядом.

– Правда?

– Да. И Пэрриш тоже.

И теперь мой стражник сожалеет об этом каждую секунду, я уверена.

– Матушка всегда говорит о том, что объявила меня наследницей, потому что я никогда не сомневаюсь в ее правоте и не задаю вопросов, – говорит Нолла Верин. – Я делаю то, что нужно сделать.

Я с грустью улыбаюсь.

– И у тебя это прекрасно получается.

Сестра яростно трясет головой.

– Я делаю, как она говорит, потому что у меня нет смелости, чтобы ей перечить. А у тебя есть.

– Она, конечно, не согласилась бы с тем, что ты называешь это смелостью, – я заглядываю в обеспокоенные глаза своей сестры и выпрямляю спину. – Я не имею значения, Нолла Верин. Ты будешь великой королевой. Он будет великим королем. И наши страны, наконец, будут жить в мире. Делай, что должна. Я готова.

* * *

Когда мы выходим из дворца, на тренировочном поле царит абсолютная тишина. Я думала, что Нолла Верин свяжет мне руки или каким-то образом обездвижит, но она сплетает свои пальцы с моими, и мы вместе ступаем по полю.

Матушка выглядит довольной.

Она приказала Грею убить меня, и она выглядит довольной.

Я заставляю себя не смотреть в ее сторону. Солдаты, образующие формацию, не смеют шевелиться. Стража королевы стоит на позиции. Никто не станет перечить матушке. Никто ее не остановит.

Трава скользит под моими босыми ногами. На мне надета мантия без пояса, и мои рыжие волосы распущены и спутаны. Мне страшно взглянуть на Грея. Я боюсь, что увижу на его лице сомнения или грусть. Но мне нужно посмотреть на него. Он должен знать, что это единственный способ двигаться вперед. Он должен знать, что я не буду винить его за то, что он сделает.

Когда я поднимаю взгляд, я сначала вижу его людей. Его друзей. Моих друзей.

Айзек снова на цепи. Тайко смотрится еще лучше в подогнанной под него броне, чем в роскошных дворцовых одеждах. Его лицо искажено болью от внутренних переживаний. Ноа не скрывает своего отвращения. Джейк выглядит так, будто готов сразиться с целой армией, лишь бы остановить все это. И Грей…

Грей выглядит, как принц. Он одет в общие цвета Силь Шеллоу и Эмберфолла. Я не вижу в нем ни сомнений, ни неуверенности. Человек, который во мраке моей спальни шепотом делился со мной своими страхами, исчез, уступив место принцу, который станет королем.

Я ожидала увидеть ужас и отчаяние в его взгляде, но взгляд его темных глаз холоден и решителен.

«Я могу спасти тебя», – повторял он несчетное количество раз.

И ровно столько же раз я отказывалась быть спасенной.

Я бы отказалась и сейчас, но Грей молчит.

Матушка начинает говорить, но я не слышу ее слов. Мне и не нужно слышать. Я чувствую ее намерения.

Вокруг меня вьется холодный ветер, и я отпускаю руку Ноллы Верин, чтобы выйти вперед. Вокруг царит напряженная атмосфера ожидания.

Я должна была это предвидеть. Я должна была догадаться, что все так и будет.

Моя мать даже не вздрагивает. Она правит при помощи страха и силы, и убийство собственной дочери – лучший способ показать людям ее безжалостную натуру.

Я останавливаюсь перед Греем. Он ничего не говорит. По его глазам невозможно ничего прочитать.

Я вспоминаю, почему некогда считала его пугающим.

«Сделай это, – думаю я. – Ты должен».

Он должен убить меня, или матушка убьет его. Я знаю это. Он тоже это знает.

– Не делай этого, – рычит Ноа, стоящий за спиной Грея.