Сердце из хризолита

— Нет. Сначала мы найдем неприметную одежду, чтобы каждый встречный не сворачивал шею, провожая взглядом ваше удивительное платье. Потом решим, что именно и как будем говорить сиру Годфри. И дальше пусть нам повезет, — он закинул голову и посмотрел в небо, прищурившись. — Хотел бы я убраться отсюда до очередного нападения Зеемхана. Ибо нет никакого желания на своей шкуре ощутить то, о чем и читать-то страшно.

8.6

Кейд шагал по узким мосткам вдоль внутреннего края крепостной стены, а я пыталась не отставать. Получалось не слишком хорошо. Платье-кафтан было широким и удобным, но все же льняной подол с тяжелой суконной оторочкой по нижнему краю путался в ногах, а капюшон то падал на глаза, то сползал с головы, и я лихорадочно его поправляла. Длинный хвост капюшона я кое-как заправила за пояс, поглядев на то, как это делают местные дамы. А то до этого едва не полетела кувырком, ухитрившись сама же на него наступить. А вот Кейд, казалось, не испытывал ни малейшего неудобства, сменив дорожный костюм на узкий приталенный жакет с завязками вместо пуговиц и облегающие штаны. Первые несколько минут я без зазрения совести рассматривала его фигуру, казавшуюся невероятно притягательной в средневековой одежде, и лишь потом осознала, насколько это неприлично и неуместно. И теперь старалась лишний раз не поднимать на него глаз, потому что думать сейчас нужно было не о том, насколько хорошо сложен мой спутник, а о том, что и как мы будем говорить сиру Годфри.

Кейда, пожалуй, это волновало даже больше, чем меня. До того, как отправиться на встречу с Мастером времени, он несколько раз попросил меня предоставить именно ему возможность вести беседу. И не произносить ничего сверх того, о чем мы условились.

— Понимаете, Грета, — сказал он. — Каждое неосторожно сказанное слово может оказаться камушком, который приведет к лавине там, в будущем. А мне хотелось бы вернуться в мир, который я знаю и, признаться, люблю.

— Но ведь вы хотели пойти со мной… — сердце кольнуло. Хотя, конечно, я не имела никакого права требовать у Кейда, чтобы он покинул свое время. Если он захочет остаться у себя… пусть так и будет, как ни больно это признавать.

— И я не отказываюсь от своих слов, — Кейд сжал мои пальцы. — Мир, который я люблю, неразрывно связан с вами. Это ваше… наше с вами время. То, где мы родились и повзрослели. Плюс-минус пятнадцать лет… Это уже не важно.

А потом мы отправились на поиски сира Годфри.

“Волшебное слово” Кейда сработало и на этот раз. Отправившись в городскую ратушу, он в два счета нашел нужного человека и, прочертив в воздухе некий знак, что-то шепнул тому на ухо. Мужчина тут же подобострастно согнулся напополам, будто сломавшись в пояснице, и, прижав руки к груди, несколько раз попросил нас обождать и убежал прочь. Едва я успела полюбоваться на роспись на потолке и стенах, как он вернулся и отдал Кейду свиток.

— Пропуск на городскую стену и к внешним укреплениям, — сказал тот, когда мы вышли на улицу. — Сир Годфри сейчас там. Будь у нас больше времени, я бы подождал… Вряд ли он будет слушать нас внимательно во время боевого дежурства.

— Но времени у нас нет, — печально заметила я.

— Совсем нет, — кивнул Кейд и быстро зашагал вперед.

Обогнув очередную башню-шпиль, мостки вдоль стены расширились, и впереди в скале показалась арка. Она выглядела так, будто кто-то сложил две огромные каменные ладони домиком. Почему-то, на первый взгляд, она показалась мне очень знакомой. Как будто я видела ее до того множество раз…

И тут я вспомнила.

— Это же знак магической линии Мастеров, — выдохнула я. — Да?

— Да, — Кейд остановился. — Никогда не думал, что когда-нибудь увижу его по-настоящему.

— Выходит, тот, кто придумал этот знак, был здесь?

— Еще не был… — начал было говорить Кейд и осекся. Внимательно посмотрел на меня и покачал головой. — Многое из того, что кажется нам с вами очевидным и реальным, ПОКА не существует.

— Так странно, — я продолжала смотреть на каменные пальцы. — Если брать за точку отсчета не течение времени, а ход нашей жизни, УЖЕ не существует. Потому что раньше-то оно…

Кейд вздрогнул.

— Чем больше мы размышляем об этом, тем ближе искаженное время, — сказал он. — Помните об этом, Грета. И потому умоляю — молчите.

8.7

Страж Восточных границ оказался совсем низким — едва мне по плечо — и щуплым, со смуглым, обветренным лицом. Правый уголок его рта нервно подергивался, а в глазах пряталась усталость. Тяжелая, всепоглощающая усталость. Как будто служба на границе выпила этого человека почти до дна, и теперь перед нами стояла лишь его тень. Или пустая оболочка.

— Предположим, я вам верю, — сказал сир Годфри после долгого молчания, прошел к окну и оперся ладонями на подоконник. Горизонт над холмистой пустыней уже темнел, день клонился к вечеру. — Вы действительно прибыли из далеких лет, у вас есть важные сведения, вы можете помочь. Так?

— Так, — ответил эхом Кейд.

— Но вы не Мастер времени, — он обернулся и смерил Кейда холодным подозрительным взглядом. — Вы подмастерье, так и не выбравший путь. Верно?

— Верно.