Сердце из стекла. Откровения солистки Blondie

Через Дивайна я и познакомилась с Джоном Уотерсом. Он работал над своим новым фильмом «Полиэстер» и попросил меня и Криса написать заглавную песню. Когда все было сделано, мы пошли в студию посмотреть, как Тэб Хантер будет ее петь. Тэб, звезда Голливуда, был светловолосым кумиром подростков в пятидесятых и шестидесятых и все еще выглядел великолепно. Я и Крис пришли с Биллом Мюрреем. На NBC мы пересекались с Биллом, и выяснилось, что он обладатель мурлыкающего крунерского голоса. Кто бы мог подумать? Билл Мюррей – комедиант с голосом Тома Джонса и Фрэнка Синатры. Его певческий голос был прекрасен, но использовался практически только в комедийных сценках. К счастью, когда мы сказали ему, куда направляемся, он не медлил.

Джон написал «Лак для волос» как пародию на популярное музыкальное телешоу, которое всегда смотрел в Балтиморе. В 1962 году, когда происходит действие фильма, сегрегация все еще процветала. Балтимор находился на границе между Севером и Югом. Во время Гражданской войны он примкнул к Югу, и последствия все еще давали о себе знать. На этом шоу могли ставить «черную» музыку, но продюсеры не хотели, чтобы дети темнокожих танцевали с белыми, и уж точно не желали, чтобы они побеждали в конкурсах. Поэтому Джону было важно взяться за этот вопрос в своей странной, но искренней комедии. И он сделал это в очень невзыскательной, милой и невинной манере, но при этом раскрыл серьезную токсичную тему, благодаря чему фильм стал хитом. В «Лаке для волос» счастливая концовка, что редко случается в жизни.

Я играла Велму фон Тассл, замкнутую, властную, высокомерную мамашу-расистку. Ее дочь Эмбер (Коллин Фицпатрик) проходит в танцевальный конкурс благодаря отцу, торгующему подержанными автомобилями. Но у нее есть серьезная соперница – жизнерадостная пухленькая Трейси Тёрнблад, роль которой исполнила Рики Лейк. Дивайн играл маму Трейси, а Сонни Боно – моего мужа. Поначалу Джон никак не мог уговорить Сонни поработать с ним, и я пошутила: «Скажи, что с меня секс!» Сегодня так уже не пошутишь. Сонни согласился, без всяких обещаний с моей стороны. Это были строго рабочие отношения. Как оказалось, Сонни баллотировался в мэры Палм-Спрингс, когда Джон на него вышел. Однако он принял предложение Джона – и выиграл выборы.

С Сонни было очень легко работать. Честно, никаких претензий. Он становился немного колючим, только когда люди подходили к нему и спрашивали: «А где Шер?»[79] Когда после развода проходит десять лет, такие вещи начинают надоедать. На съемках с ним была его новая жена, очаровательная молодая женщина, и видно было, как он влюблен: он всегда был сверхвнимателен к ней. Сонни был ярким человеком, и очень умным, что мне нравилось. Умные люди лучше всех умеют смешить.

Дети в фильме собрались ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ. Это на самом деле были просто дети – многие даже не собирались становиться актерами. Однако к съемкам они все относились очень серьезно. Некоторые из них продолжили карьеру в шоу-бизнесе, например Рики Лейк, Коллин Фицпатрик и парень, который выглядел как Элвис Пресли, – Майкл Сент-Джерард. Актерский состав был потрясающий. Джон уговорил Рут Браун, королеву ритм-н-блюза, сыграть диджея Мотормаус Мейбелл. Единственная в своем роде Рут Браун. Я была в восхищении. Невероятная женщина. Рвала и метала, когда Джон решил надеть на нее платиново-блондинистый парик. Потом она все-таки его взяла – и обнаружилось, что это очень иронично. Рик Окасек из Тhe Cars и Пиа Задора сыграли парочку битников. Пиа была дитя Бродвея, прелестная, милая и очень общительная. Впоследствии она приглашала нас в свою фешенебельную квартиру в Зекендорф-тауэрс (эти башни построил ее муж, магнат недвижимости), и мы там зависали.

Джон Уотерс, я люблю тебя

Джон хотел, чтобы я пела в фильме, но моя звукозаписывающая компания была против. Вот так. Заглавную песню исполнила Рэйчел Суит, а мне достались несколько строчек. Когда Рэйчел пела: Hey, girl, what you doing over there? – я отвечала: Can’t you see? I’m spraying my hair[80]. Парики, которые я носила в «Лаке для волос», заслуживают отдельного «Оскара». На 1962 год пришлась эпоха пышных высоких начесов. (У меня у самой на голове такая красота на фотографии из школьного альбома.) Парик, который я носила почти весь фильм, напоминал лежащий на боку вопросительный знак – прекрасное решение. Другой парик был просто столпом в два фута высотой: три или четыре парика, прикрепленных к проволочной сетке; внутри нее была бомба, которая взрывалась по ходу сюжета. Мне приходилось удерживать на голове огромную волосяную бомбу. Это было хорошее упражнение для осанки, я чувствовала себя танцовщицей из Вегаса.